Я не верила своим глазам, словно во сне читая полицейский отчет, в котором фигурировали Кейн и Бенни. Первая часть содержала стандартную информацию – имя, дату, место и время происшествия. В нижней половине страницы был раздел под заглавием «Описание происшествия», составленный полицейским, который писал, надо сказать, как курица лапой:
8 марта 2002 года в 15.35 подозреваемый совершил нападение на незнакомого тридцатидевятилетнего мужчину. Свидетелей нападения не было, но, когда я прибыл на место происшествия, подозреваемый стоял рядом с пострадавшим, который лежал на полу без сознания. Я осмотрел ссадины и кровь на костяшках пальцев подозреваемого, которые соответствовали телесным повреждениям, нанесенным пострадавшему. Машина скорой помощи номер 4631 прибыла на место происшествия в 15.48. Пострадавший пришел в сознание, когда врачи оказывали ему помощь. Подозреваемый признался, что он совершил нападение на пострадавшего, но отказывался давать показания, требуя только, чтобы полицейские и сотрудники социальной службы отправились по адресу: 3361 Роббинс-Лейн в городе Плезентвиль. Туда было направлено несколько сотрудников для проведения расследования. Подозреваемого подвергли обыску, на него надели наручники и посадили в патрульную машину. Место происшествия было оцеплено. В 16.50 подозреваемого отправили в 33-й полицейский участок, где ему было предъявлено обвинение в нанесении телесных повреждений 2-й степени тяжести.
Я уже знала все, про что читала, но, увидев описание этих событий на бумаге, была просто потрясена. Кейн поставил мои интересы и интересы моей сестры выше собственной безопасности, сделав все возможное, чтобы привлечь внимание к нам, не думая при этом, чем это все может для него кончиться. И он проделал то же самое несколько недель назад – предпочел пожертвовать собственным счастьем и сам порвал со мной отношения, чтобы не ворошить столь болезненное для меня прошлое.
Я закрыла глаза. Перед глазами снова возник образ мамы, каким я его запомнила в тот день в церкви. Она сказала, чтобы я приходила в церковь, когда мне захочется с кем-нибудь поговорить, и Бог выслушает меня.
– А если Бог в этот момент будет занят?
– Тогда тебя выслушает один из его ангелов.
Внезапно истина предстала передо мной во всей своей предельной ясности. Не Кейна надо было мне прощать. Он никогда не делал ничего плохого, лишь пытался защитить меня. Мне надо простить саму себя, чтобы безоговорочно принять его в свое сердце. Ведь бежать от него было поздно – мое сердце уже принадлежало ему.
Чарли, наверное, заметил мою задумчивость и решил, что я расстроена.
– С тобой все в порядке? – Он указал на мятый конверт на стойке и документ, который я читала.
– Теперь в порядке. Спасибо тебе, Чарли.
Меньше всего я ожидал получить сообщение от Рэйчел. Я еще раз перечитал наш странный обмен репликами, который произошел час назад и после которого остались одни вопросы.
Рэйчел: Мы можем поговорить завтра после занятий?
Кейн: Конечно. У тебя все в порядке?
Рэйчел: Да. Все отлично.
Кейн: Ты хочешь что-то обсудить? Что-то связанное с занятиями или с диссертацией?
Рэйчел: Нет.
Я знал, что по вторникам после колледжа она обычно убегала на работу в бар.
Кейн: Разве тебе не нужно на работу после занятий?
Рэйчел: Нет. Я взяла отпуск на неделю.
Так что у меня не оставалось ни малейшей надежды заснуть сегодня вечером. Я был слишком взвинчен и растерян. И, конечно, мой разум тут же начал играть со мной злую шутку, воображая всякое дерьмо, например, почему она вдруг решила взять недельный отпуск. Я тут же вообразил, как она сидит в самолете и летит в какое-нибудь экзотическое место отдыхать с этим придурком Дэвисом. И хотя с момента последнего сообщения прошло уже довольно много времени, я все-таки взял телефон в надежде выяснить хоть что-нибудь, что поможет мне, наконец, расслабиться.
Кейн: Ты куда-то собираешься?
Она напечатала ответ только через несколько минут.
Рэйчел: Нет. Никуда не собираюсь.
Дальнейшие попытки расслабиться были столь же тщетны. В конце концов я схватил ключи и решил, что ждать до завтра, чтобы услышать, что хотела сказать мне Рэйчел, слишком долго. Я дал ей время все осмыслить, как она просила, но если она, наконец, готова поговорить, то мне тоже, безусловно, нужно многое ей сказать.
* * *
Добравшись до ее дома, я понял, что уже довольно поздно. Не желая напугать ее поздним звонком в дверь, я решил сначала написать.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу