Эуклидес Маринью - Воздушные замки. Тайны прошлого.

— Я не люблю тебя, Николау, постарайся это понять, — говорила безжалостная Бетти, аккуратно и бережно складывая юбки и кофточки, — наша история закончена, и конец у нее несчастливый. Я ухожу. Я буду жить своей жизнью. Я сама заработаю себе то, чего хочу и чего достойна. Разумеется, нам нужно будет уладить кое-какие формальности, но я думаю, что мы обо всем договоримся.

Николау пытался что-то возразить, становился на колени, умолял, но все было без толку. Чем горячее он умолял Бетти остаться, тем неприступнее она становилась. На ночь она закрыла дверь их спальни, и он понял, что это все.

Николау был раздавлен. От него ушла любимая женщина. Женщина, которую он обожал, боготворил, мысль о которой поддерживала его в самые трудные минуты жизни. Что же делать? Как жить дальше?

Он сидел на полу в гостиной, вперив взгляд в пустоту, застыв в оцепенении.

Мать-настоятельница, немолодая монахиня в коричневом платье и белоснежном чепце, с доброй улыбкой смотрела из окна на двор, где хорошенькая рыжеватая девочка-подросток со смехом подставляла под струю воды чумазого поросенка.

— Ты злодей-чумазей, — хохоча, говорила девочка, — сейчас умоешься, от грязи отмоешься!

Поросенок опасливо хлопал своими белесыми ресницами, но послушно подставлял толстенькое брюшко и бока под сверкающую струю воды, а девочка, хотя вернее ее было уже назвать юной девушкой, весело мыла его и кончила тем, что и сама оказалась под той же струей.

Лицо матери-Настоятельницы стало серьезным и сосредоточенным, она взяла колокольчик и позвонила.

Появилась монахиня в таком же коричневом платье и таком же белом чепце, но низкий поклон, которым она приветствовала мать-настоятельницу, свидетельствовал о незыблемости внугримонастырской иерархической лестницы.

— Позовите ко мне послушницу Сели, — распорядилась мать-настоятельница.

Через несколько минут запыхавшаяся Сели входила под своды сумрачного кабинета матери-настоятельницы.

Монахиня придала своему широкому доброму лицу самое суровое выражение, но про себя невольно улыбалась, глядя на озорное личико Сели, которая старалась придать ему смиренное выражение.

— У нас есть определенные правила, Сели. — Строго начала мать-настоятельница. В этом месяце ты уже четвертый раз не приходишь на богослужение.

Сели виновато потупилась.

Она готова была целыми днями пропадать на своем любимом скотном дворе, ухаживая за маленькими поросятами, но ведь много времени отнимали школьные занятия, обязанности по столовой, приготовление уроков, так что на поросят его почти не оставалось и приходилось...

— Простите, матушка, больше этого не повторится, — Покаянно проговорила Сели, свято веря, что так оно и будет.

— Ты в этом уверена? — спросила монахиня.

— да! — Пламенно ответила Сели, и было видно, что так оно и есть, что она и в самом деле хочет исполнять все монастырские правила и, конечно же, ходить на богослужения. — Если Господь создал зверюшек в один день с человеком — продолжала Сели, простодушно глядя на настоятельницу, — То Карл Великий...

— Какой Карл Великий? — не поняла настоятельница.

— Так я зову этого поросенка, матушка, будет и в самом деле великим. Он понимает все, что я ему говорю!

Мать-настоятельница вздохнула: ребенок сущий ребенок!

— Ах, Сели, Сели! Рано тебе еще избирать путь в жизни. Монахиня предана всем сердцем нашему Господу, она отрешена от земных забот, собранна, дисциплинированна. Подумай, дочь моя, истинно ли ты желаешь посвятить себя религии?

— Клянусь, желаю! — отозвалась Сели. — Больше всего на свете я хочу быть монахиней. Я не хочу жить нигде, кроме монастыря, моя Семья — вы!

Мать-настоятельница сокрушенно покачала головой: сколько еще придется пережить этой страстной душе! Помолчала и сказала:

— Ну что ж, тогда прочитай сто раз Богородицу и положи сто земных поклонов в знак покаяния. Сегодня ты опять провинилась перед Господом. И пока никаких забот о поросятах.

Сели понурила голову и вышла.

Мать-настоятельница, мерно перебирая четки, и сама прочитала нужное количество молитв, прося помочь своей воспитаннице.

На столе у нее зазвонил телефон.

— Я — Жулия Монтана, старшая сестра Сели Монтана. Я хотела бы забрать Сели на несколько дней в Рио. Наш Отец начал новый курс лечения и на днях у него день рождения. Могу я приехать за ней?

— Приезжай, дочь моя, — разрешила настоятельница, подумав, что дева Мария в случае необходимости необыкновенно скора на помощь.