Татьяна Алюшина: Будьте моей семьей [litres]

– Матей, – далее следовала непереводимая младенческая лексика.

– Ну давай послушаем, что Матвей скажет, – предложил Красногорский дочери.

– Значит, история у нас такая, – старательно сдерживая смех, принялась рассказывать Арина, когда Артем сел рядом на диван. – Сегодня дети в саду делали разные новогодние украшения и поделки под руководством воспитательницы для елки на Новый год. И тут воспитательница неосмотрительно призналась, что у нее завтра день рождения. Матвей, услышав такую новость, подговорил своего лепшего кореша Григория сделать какой-нибудь подарок любимой воспитательнице.

– Ничего я его не подговаривал, мамочка, – внес уточнения надутый Матвей, – мы вместе уговорились.

– Матей, – погладила брата Симочка.

Матвей посмотрел на сестру и улыбнулся столь серьезной поддержке.

– Итак, – продолжила Арина, – они «уговорились» сделать нечто грандиозное, а поскольку на столе имелось все для воплощения художественной фантазии авторов, парни решили создать для Ирины Валентиновны красивую аппликацию. И где эта аппликация будет, спросите вы? А там, где Ирина Валентиновна гарантированно ее увидит. – Арина взяла театральную паузу и продолжила: – Все дело в том, что у мальчика Гриши мама – большая модница, разбирающаяся во всех тонкостях фэшн-индустрии, и точно знает, что в нынешнем сезоне очень популярны сумочки с рисунками и аппликациями, что неоднократно обсуждала с подругами в присутствии сыночка. По всей видимости, ставшего тоже экспертом в этом вопросе.

– Я правильно понял – они украсили сумочку воспитательницы? – уточнил Артем, зная, что впереди ждет все самое интересное.

– Совершенно верно, – подтвердила Арина, – но не только. Подумаешь, сумочка, это как-то маловато для масштабов творческих натур двух дизайнеров. И они, подговорив одногруппников, обклеили звездочками, снежинками и цветочками и сумочку, и сапожки, и пуховик, и даже шапочку нашей воспитательницы. Красота вышла страшная!

– Вот видишь, – попенял матери Матвей, – тебе тоже понравилось!

– Конечно, понравилось, сынок, – подтвердила Арина. – Идея хороша, и исполнение тоже неплохо, мне вообще очень нравится твое творчество.

– Тогда чего не так? – резонно спросил сынок.

– А не так у нас то, что вы стырили из хозяйской подсобки клей «Момент», – разъясняла ему мама. – Потому что один очень мудрый папа рассказал сынку о его особенностях, о том, что он клеит почти все и, главное, на века.

– Та-а-ак, – покивал ей упомянутый папа, уже представив себе дальнейшее развитие событий.

– Ирина Валентиновна, конечно, сильно удивилась такому подарку и даже, может, и обрадовалась, но сумочка у нее была от Baldinini, подаренная женихом, и сапожки тоже не за три тысячи.

– Но мы же хотели сапоги исправить, – защищался «подсудимый».

– Да кто бы спорил! – весело согласилась Арина. – Только способ вы избрали для этого несколько непродуманный, – и, повернувшись к Артему, пояснила: – Они принялись в туалетном умывальнике отмывать аппликацию с сапог горячей водой. Сапоги окончательно были испорчены, а вот аппликация кое-где и осталась.

– Да, этот клей такой здоровский! – порадовался Матвей проведенному между делом эксперименту.

– И что в итоге? – поинтересовался Артем, привычно сдерживая рвущийся смех.

– В итоге, – повторила за ним Арина, – мы договорились с мамой Гриши скинуться и купить Ирине Валентиновне новую сумочку, сапоги, а также пуховик и шапку.

– И что? – возмутился Матвей. – Все же хорошо. Ирине Валентиновне понравилось, как мы все разукрасили, надо же было ее поздравить.

– Ну желание-то достойное и посыл благородный, – взялся разрешить конфликт Красногорский, – поздравить и порадовать любимую воспитательницу.

– Конечно, – подхватила мысль мужа Арина, – теперь у Ирины Валентиновны к Новому году будут и новая сумочка взамен старой, и новые сапожки, и новый пуховичок с шапочкой.

– И варежки! – дополнил список довольный Матвей.

Арина махнула рукой, еле сдерживая смех:

– …и варежки. После сумочки уже по фигу что – хоть варежки, хоть…

– …Шарфик, – закончил за нее фразу Артем.

– Ну и тогда что я должен осознать? – спросил пацан.

– Да… – затрясся от смеха Красноярский, – а, собственно, что он должен осознать?

– Да ничего уже… – захохотала Арина, не в силах больше сдерживаться, прикрыв глаза рукой.

– Матей, – заговорила молчавшая все это время Симочка. – Не тя-тя, не тя-тя! Лялясо, лясиво! Матей ляля, Матей ляля у-ух неть.