Сарина Боуэн: Год нашей любви

Бриджер помахал нам от двери, которую раньше всегда держали закрытой.

— Что там?

— Терраса, — сказал Хартли. — Хочешь заглянуть туда на минутку?

— Конечно. — Я потянулась к костылям, но Хартли остановил меня.

— Пойдем со мной. Я тебя не брошу.

Он встал передо мной и согнул руки по бокам. Я взяла его руки в свои, чтобы опереться на них для поддержки. До двери было примерно пятнадцать футов. У меня возникли небольшие неприятности с порогом, который оказался просто куском камня, встроенным в пол, но Хартли поднял меня за бедра, развернулся и поставил на другой стороне. Потом он обхватил меня за талию, дав мне другую руку для поддержки, и мы осторожно двинулись в темноте к нашим друзьям.

Когда я взглянула вверх, то увидела незнакомого парня, с недоумением наблюдавшего за мной.

— Я не напилась, — пояснила я. — Это мое постоянное состояние.

— О, извини, — сказал он, отводя глаза.

Я покачала головой:

— Я просто шучу.

Потом я услышала характерный звук вылетающей пробки и увидела светлые локоны Стейши, поворачивающейся к нам с бутылкой в руке.

— Колин, стаканы!

Парень, который пялился на меня, извлек запас маленьких пластиковых стаканчиков, и Стейша стала наливать понемногу в каждый. Хартли прижимал меня к боку, а я наслаждалась ароматом апрельского воздуха. Близилась весна. Было трудно поверить, но мой первый год в Харкнессе окончится уже через шесть недель.

Когда Колин, раздающий стаканы, предложил их нам, Хартли отказался. Здесь не было стульев, и ему требовались обе руки, чтобы удерживать меня.

— Подождите-ка, — вклинился Бриджер.

Он исчез и через мгновение появился из столовой со стулом в руках, быстро поставив его прямо передо мной.

— Спасибо, Бридж, — поблагодарила я, садясь.

Потом подошла Стейша, держа два стакана для нас.

— Выглядишь шикарно, — заметила она.

Когда я поняла, что она обратилась ко мне, то так удивилась, что даже не нашлась, что ответить.

— Спасибо, — наконец сказала я, запинаясь. — Ты тоже. Но это само собой.

Конечно, было темно. Но могу поклясться — она подмигнула.

Бриджер поднял свой стакан.

— За контрабанду, — сказал он.

Пить на студенческом балу было запрещено.

— За контрабанду! — подхватили все.

Шампанское мягко пощекотало мне язык. Оно было великолепно. Я дернула Хартли за руку, и он наклонился ко мне. Я прошептала ему на ухо:

— Стейша сделала мне комплимент, твой отец дал о себе знать, и все это в один день. Кажется, близится второе пришествие.

Он поцеловал меня в шею.

— Ты тоже заметила? Вот оно, первоклассное пойло.

— Заметила. Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда мы пили дорогое шампанское?

— Я думаю о том же, — шепнул Хартли мне на ухо.

— Где ты был весь день, Хартли? — спросил Бриджер, положив руку ему на плечо.

— Ни за что не угадаешь, — ответил он.

— Теперь я просто обязан знать.

— Бридж, я еще не готов рассказать все. Скажу только, что сегодня отвез матери чек с невыплаченными за двенадцать лет алиментами.

— Что?! — воскликнула я. — Мне ты этого не говорил.

— Имей терпение, я объяснил, что мне понадобятся многие часы.

— Ого, чувак! — Бриджер осушил свой стакан. — Ты прав, я бы не угадал. Так кто же он?

Хартли покачал головой:

— Для него все это очень сложно. Мы двигаемся маленькими шажками.

— Что-то не похоже на маленький шажок, — сказала я, когда Хартли вновь наклонился ко мне.

Он сгреб меня в охапку, сел на стул и посадил меня себе на колени. Я обняла его, он начал поглаживать мои руки.

— Тебе не холодно?

— Все в порядке.

— Чек был на четверть миллиона долларов, — шепнул Хартли мне на ухо.

— О боже! Он просто взял и появился с такой суммой?

Хартли кивнул, проведя носом по моей щеке.

— Его адвокат подсчитал сумму долга. У штата есть специальная формула.

— И он просто сказал: «Держи, это тебе»?

— Ага. Я говорил, что он разгребает свое дерьмо бульдозером. Так что чек я отвез маме, а она, конечно же, сказала, что денег не возьмет.

— Что?! — снова закричала я. — Она должна их взять. Она сможет уволиться со своей ужасной работы.

— У меня ушло два часа на то, чтобы ее убедить, поэтому я и опоздал. Зато теперь она сможет заняться учебой. Она хочет стать медсестрой.

От этой мысли я начала радостно подпрыгивать.

— У нее все получится. Я могу показать ей, как вынимать катетер.

— Боже, как я тебя люблю, — засмеялся он, прижимая меня к себе. — Сумасшедшая, храбрая, сексуальная штучка. Я весь день думал о тебе. Если бы не ты, я никогда бы с ним не встретился.