Делия Росси - Обычная девушка [СИ]

Катя неохотно посмотрела на сидящего напротив молодого мужчину. Дорогой костюм, туфли ручной работы, внушительные часы, и, при этом, некоторый инфантилизм, написанный на смазливой физиономии… Все ясно. Сынок состоятельных родителей, желающий развлечься.

Она заметила взгляд Игоря и едва заметно качнула головой.

Разборки ей ни к чему.

— Нет, я в Париж, — на полном серьезе ответила она попутчику.

— Да, ладно? Прям, в Париж?

— Именно.

Она уверенно кивнула и безмятежно улыбнулась.

— Меня там муж ждет.

Катя незаметно повернула руку, и изящное обручальное кольцо блеснуло крупным бриллиантом.

— Так вы, девушка, не на тот самолет сели, — хохотнул парень. — Мы, вообще-то, в Москву летим, да, народ?

Он повернулся к ребятам из Катиной охраны, занимающим весь салон бизнес-класса.

— Какая Москва? — с недоумением посмотрел на него Игорь. — Я в Париж лечу. К бабушке на похороны.

— Вы чего? Какой Париж?

В глазах парня мелькнула озадаченность.

— Это самолет до Москвы.

Он оглядел пассажиров и спрсил одного из них:

— Эй, мужик, ты куда летишь?

Темноволосый и худощавый, похожий на итальянца Роман, изобразил удивление.

— Че волете?

— А, чурка нерусская, — мажор нецензурно выругался. — Я говорю, куда летишь? Москва? Или Париж?

— Си. Си а Рариги, — эмоционально, подражая итальянцам, воскликнул Рома.

— Черт знает что, — растерянно пробормотал парень. — Я что, не на тот самолет сел?

Он подскочил со своего места и кинулся к выходу из салона.

— Можете спать спокойно, Катерина Алексеевна, — усмехнулся Игорь. — Сейчас ему стюардессы мозги вправят, он вернется и будет паинькой.

— Спасибо за поддержку, ребята.

Катя улыбнулась своим верным телохранителям и спокойно закрыла глаза, проваливаясь в сон.

Ей снилось что-то теплое, родное. И во сне она была уже дома, среди своих любимых и близких.

Три с половиной часа отделяли ее сон от яви. И пролетели они быстро.

— Уважаемые пассажиры, наш самолет приземлился в аэропорту Шереметьево.

Привычные слова отдавались в ушах настоящей музыкой.

Все закончилось. Она вернулась домой.

В Москве было пасмурно.

Катя посмотрела на серое небо и усмехнулась. Почему-то, всегда, когда она возвращалась из Италии, в столице стояла ненастная погода.

— Мама.

Звонкий дочкин голос разрезал шум аэропорта, и Катя почувствовала, как душа рванулась на этот крик.

— Маруська.

Она подхватила дочь на руки, с жадностью вдыхая знакомый аромат ее светлых кудряшек. Пахло привычно-родным — теплом, домом и тем непередаваемым, детским, почти сливочным, что всегда сбивало дыхание от нежности и любви.

— Не задуши маму, Мару, — насмешливо сказал Костас. — Я тоже хочу ее обнять.

— Костя.

Губы мужа легко заглушили этот возглас, а крепкое объятие укрыло от чужих глаз.

"Я соскучился, Катиница"

Катя утонула в родном, любящем взгляде.

"И я. Сильно."

"Люблю тебя"

"И я тебя люблю"

Только с Костасом она могла так говорить — без звуков, без слов, без ненужной суеты. Глаза в глаза. Душа с душой.

— Ма, а мне щенка подарили, — вмешалась в их безмолвный разговор дочь. — Дедушка сказал, что он вырастет очень большим, больше Франка.

— Да? И как ты его назвала?

Катя с улыбкой посмотрела на свою непоседу. Растет. Вот, вроде, всего неделю не виделись, а Мару уже кажется чуть-чуть другой. Более взрослой.

Дочка принялась увлеченно рассказывать о собаке, а Катя слушала ее и невольно вспоминала свои страхи. Слава Богу, они не сбылись. Маруся, несмотря на то, что родилась с семейным даром, почти не нуждалась в энергии. С каждым прожитым годом, в ней все яснее проступала и ее, Катина, наследственность. Удивительное сочетание. Делестус и Соурсе в одном лице. Абсолютно самодостаточная личность.

— Мам, а ты подарки привезла? — прервав свой рассказ, серьезно уточнила Маруся.

— Конечно, — улыбнулась Катя.

— И папе?

— И папе.

— И дяде Митросу?

— И ему.

— А Петру Андреевичу? — требовательно посмотрела на нее Мару.

— И Петру Андреевичу, и Виктору Ивановичу, и Лиде, и Ольге, всем привезла, — со смехом ответила Катя. Она радовалась тому, что дочка любит живущих в доме работников и не относится к ним, как к прислуге.

— Борец за всеобщую справедливость, — тихо хмыкнул Костя. — Вся в маму. Давай, дуй в машину. Хватит тискаться. Вон, тебя уже Петр Андреевич заждался.

Катя спустила дочку с рук, и та побежала к своему любимцу.

— Петр Андреевич, а мама вам подарок привезла, — громко возвестила она ему и запрыгнула на сиденье Бентли.