Делия Росси: Хризантема с шипами

Комната была незнакомой. Серая каменная кладка стен, узкие стрельчатые окна, два стула с высокими спинками, большой сундук с бронзовыми накладками. И старомодная кровать, на которой лежало белое платье. Если уж быть точной – свадебное платье. Я не могла ошибиться. Тонкий шелк потрескивал едва заметными искрами магии. Окаймляющие горловину бриллианты сверкали холодным блеском. Длинные рукава расширялись книзу под характерным углом. В Эрилии такие наряды шили исключительно для невест. Вопрос только в том, зачем здесь эта вещь. И как тут оказалась я? И почему не чувствую собственную магию?

Я поднялась с кресла. В висках заломило, как бывало всегда после выброса силы, пол поплыл из-под ног, и мне, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за подлокотник.

– Очнулись? – послышался от двери низкий голос, и я резко обернулась.

Темные волосы, укрывающие плечи черным плащом. Свежий шрам на щеке. Ледяные синие глаза, раздевающий взгляд…

– Вы! – я сжала кулаки, разглядывая застывшего на пороге мужчину, и мгновенно вспомнила все, что произошло. – Вы посмели притащить меня…

Я обвела глазами комнату, пытаясь сообразить, что это за место. Проклятое платье сбило меня с толку, не позволив как следует оглядеться и понять, где я нахожусь. А хищник напротив продолжал смотреть так, словно на мне не было никакой одежды – пристально, не таясь, по-хозяйски. И под этим взглядом мне захотелось отступить назад, но я только выше вскинула голову и с силой стиснула ладони.

– Это мой дом, – невозмутимо ответил мужчина.

Не отрывая взгляда, он криво усмехнулся и сунул руки в карманы узких брюк.

– Что вам от меня нужно?

Я очень старалась не показывать своего страха, но он просачивался в голосе, полз по спине каплями пота, сжимал сердце холодной рукой и накрывал удушливой волной паники.

– Всего лишь небольшая мелочь.

Красивое лицо исказила неприятная ухмылка.

– Если вы надеетесь меня запугать…

Я сжала кулаки и с вызовом посмотрела на своего преследователя.

– Ну что вы, и в мыслях не было.

– Тогда что вам нужно? Мое молчание?

– Как раз наоборот. Мне необходимо, чтобы вы кое-что сказали.

В синих глазах блеснул лед, и я почувствовала, как трудно стало дышать.

– Одно единственное слово, госпожа Эйден, – вкрадчиво произнес мужчина и шагнул вперед.

– Кранчестер! – сипло объявил идущий по вагону кондуктор и добавил: – Прибываем через две минуты.

Я захлопнула книгу и убрала ее в сумочку. Дама, сидящая рядом, торопливо доела булочку, отряхнула крошки на пол и схватилась за ридикюль так, словно боялась, что его вырвут у нее из рук. Немолодой господин, всю дорогу дремавший на диване напротив, суетливо пригладил волосы и натянул на голову цилиндр.

Поезд натужно заскрипел, дернулся пару раз, и остановился. Я поправила шляпку и бросила взгляд в окно. Картинка не радовала. Ветер гонял по пустому перрону опавший липовый цвет, каменное здание вокзала выглядело старым и обшарпанным, а смотритель, застывший на краю платформы с синим флажком в руках, флегматично смотрел вдаль, и на его лице было написано тупое равнодушие.

– Госпожа Эйден! – не успев сойти со ступенек, услышала я взволнованный голос Мэри. – Госпожа, я носильщика взяла! Давайте билеты, нужно вещи из багажного вагона забрать!

Служанка остановилась рядом, пытаясь отдышаться, а я огляделась по сторонам, подмечая мелочи, из которых обычно складывается первое впечатление о городе.

Взгляд выхватил белый фасад одноэтажного здания, потемневший от времени питьевой фонтанчик, гипсовую статую богини Леи, чахлую пальму в кадке и пятерку небогато одетых пассажиров, спустившихся на перрон из вагонов второго и третьего классов. Владельцы билетов первого класса сошли задолго до Кранчестера, и это лишний раз подтверждало тот факт, что затерявшийся на окраине королевства городок – самое настоящее захолустье. Впрочем, в моем положении это было, скорее, плюсом. Возможно, именно здесь, в графстве Уинтшир, у меня появится шанс начать новую, не обремененную тенями прошлого жизнь.

Ветер кинул под ноги обрывок конверта, и перед глазами мелькнуло смазанное видение: твердая бумага с вензелями, расплывающиеся строчки, размашистая подпись. Сердце тоскливо сжалось. Прошло уже четыре месяца, а мне по-прежнему было больно, совсем как в тот миг, когда я впервые прочитала письмо. Потом я читала его еще бесчисленное множество раз, пытаясь понять, что произошло, почему Берти так решил, откуда в нем столько ненависти и злобы. Но так и не смогла найти никаких причин его жестокого поступка.