Adrialice - Жертва [СИ]

— Он оттолкнул меня, — тихо, на грани слышимости.

— Что? Повтори громче? — Я уверена, он слышал каждое слово.

— Он оттолкнул меня! А знаешь почему? Я сказала, что ненавижу ее, свою мать.

— Милая, перестань придумывать оправдания тому, чему их быть не должно. Ты — его ребенок. Тебя не должны бить, даже если ты к чертям спалишь дом! Другой вопрос — как давно это происходит? И почему ты не ушла? Ты же совершеннолетняя уже.

— Я не брошу его.

— Он немощный? Инвалид?

— Нет.

— Тогда я не понимаю.

— Моя мать умерла. Она нас бросила. Я не поступлю также.

— Кэт, мне очень жаль, что твоя мать умерла. Как это произошло?

— Рак.

— Почему ты считаешь, что она вас бросила? — Через несколько мгновений спросил он.

— А разве нет? Она была нужна мне! А она ушла!

— Это твои слова, или слова отца?

— Да что ты знаешь обо мне? — Вскочила я. — Сидишь тут, такой умный, рассуждаешь о жизни.

— Как и сказал, я хочу тебе помочь. Но мне кажется, ты сама не хочешь выбираться из этого. Тебя все устраивает.

— Нет, не устраивает! Думаешь, я хочу, чтобы меня били?

— Нет. Но ты миришься с этим. И хуже всего, ты думаешь, что заслуживаешь этого. Но это не так. Ты заслуживаешь, чтобы о тебе заботились, любили. Каждый человек этого заслуживает. И не важно, какие сложились обстоятельства, условия, и как тяжело живется. Ты. Заслуживаешь. Любви. А не боли.

Это просто слова. Всего лишь наборы букв, произнесенные чужим человеком. Мне и дела до них не должно быть. Тогда, почему так больно? Словно меня обокрали, а я только сейчас об этом узнала?

— Мы имеем то, что имеем, — дрожащим от сдерживаемых слез голосом ответила я. После чего развернулась и ушла.

Он не пришел. Всю следующую смену я поглядывала на дверь, боясь, что Майкл придет. И что я ему скажу? А оказалось, что ничего говорить не надо — он не пришел. Стало легче. Наверное. Только где-то глубоко внутри застыла злая обида «что, уже не хочет помочь? А сколько слов было сказано!». Отбросив эти мысли, я закончила смену и поехала домой.

В полночь ко мне впервые после того раза зашел отец — проверить мое наличие. И вдруг подумалось, что моя передышка закончилась. Раны зажили, сожаление в глазах отца растаяло. И снова можно начинать бояться, ожидать его плохого настроения.

«Ты — его ребенок. Тебя не должны бить…».

Отвали, Майкл! Ты ничего не знаешь ни о моей жизни, ни обо мне!

«И хуже всего, ты думаешь, что заслуживаешь этого».

Тоже мне, психолог нашелся! Жизнь еще не так раскорячит! Не всем везет.

«… перестань придумывать оправдания тому, чему их быть не должно».

Не хочу тебя слушать! Не хочу!

«Ты заслуживаешь, чтобы о тебе заботились, любили».

А ты заслуживаешь хорошего пинка под зад! И зачем я пошла на встречу с тобой?

«… ты сама не хочешь выбираться из этого…»

Да что б ты знал?

«Тебя все устраивает».

Нет!

«Тебя все устраивает».

Заткнись! Убирайся из моей головы!

«Тебя все устраивает».

Хватит!

Я сжала голову руками, надеясь выдавить эти мысли, не слышать их. Они кусались, причиняли боль. Сдержать слезы я так и не смогла. Они прочертили дорожки и впитались в подушку. Ту самую, угол которой пришлось закусить, чтобы не рыдать в голос. Почему он так сказал? Ведь мне не нравится так жить, не хочу, чтобы отец бил меня.

«А что ты сделала для этого?»

Теперь уже мой мозг подкидывал вопросы. И бил не в бровь, а в глаз. Потому что я не сделала ничего. Смирилась, молча приняла ситуацию. Необходимое зло. А могла ли я поступить иначе? Ладно, я не говорила никому о происходящем, пока была несовершеннолетней — не хотела, чтобы меня забрали. Лучше такой отец, чем никакого. Но потом. Почему даже не попыталась что-то изменить?

«Тебе нравилось чувствовать себя жертвой».

Нет! Это не так!

«Конечно, так! Можно пожалеть себя любимую, всеми брошенную, обиженную».

Неправда!

«Правда! А теперь что, медаль мученицы тяжела стала?»

Пошел ты!

«Я — это ты. Меня ты ненавидишь, или себя?»

Тебя!

«И кому мы врем? Если ты себя так любишь, подойди к зеркалу и посмотрись. Кого ты там видишь?»

Заткнись!

«Правильно, ты видишь там свою мать!»

Замолчи!

«А маму мы любим, да?»

Заткнись-заткнись-заткнись!

«Ты СЕБЯ ненавидишь. Поэтому и позволяешь отцу тебя бить. Это вроде наказания, да? И ненависть становится чуть меньше».

Не надо так! Пожалуйста, не надо!

Я давилась слезами, захлебывалась рыданиями. А в голове этот голос — злой, умеющий ударить побольнее. Я не справлялась с ним. Поэтому подскочила с кровати и побежала в ванную, заскочила в душ прямо в пижаме. А потом включила холодную воду и сползла по стене на пол. Холодные струи жалили кожу, та покрылась мурашками сразу же. Но вода хорошо справлялась с мыслями. Вымывала их, выстуживала, оставляя после себя пустоту. Чистую холодную пустоту.