Тальяна Орлова - Соблазн двойной, без сахара [СИ]

Мама застыла в дверном проеме.

— Аня? А почему не позвонила? Мобильную связь придумали как раз для таких случаев!

— Ты как будто мне не рада, — я выдавила улыбку.

— Рада, очень рада! — опомнилась она. — Заходи. Ты одна? Андрей не приехал?

— Мы поссорились, — соврала я.

— Ну, чего и стоило ожидать, — выдохнула она мне в спину.

Я с радостью обняла улыбающегося отца, потом и маму — она умеет говорить гадости, но от того не перестает быть моей матерью.

За чаем пришлось тоже много врать и держать себя в руках. А это было сложно, потому как мама только входила в раж:

— Смотрю, пальтишко у тебя новое, то есть зарплатой не обижали. Ну, и на кой черт было увольняться?

— Мам, ты же сама требовала, чтобы я домой вернулась!

— Не требовала, а ждала! И молодец, что вернулась! Пете утром позвоним?

Я чуть не поперхнулась.

— Нет. А если мы Пете утром позвоним, то уже к обеду я обратно вернусь. У меня аренда еще на месяц вперед оплачена.

Здесь я сказала правду. Андрей платил за аренду моего жилья, как и обещал. Но несколько дней роли не играют. Потом определюсь и обязательно позвоню ему, чтобы и этот вопрос закрыть. Пока я не готова слышать его голос, потому как Андрей вряд ли настроен говорить именно об аренде квартиры.

Мама же уловила в моем ответе другое:

— Гляди-ка, Володя, дочь нам зубы показывает! А в другом случае ты к нам насколько? Или навсегда?

— Пока не решила, — честно ответила я.

И она моментально обрадовалась:

— Вот и славно. Посиди, отдохни, подумай. Вокруг себя посмотри, правильные выводы сделай. А Пете о твоем возвращении пока сообщать не будем, потом как-нибудь. Но все же друзья детства, некрасиво как-то столичную куру из себя строить.

Я вскинулась:

— Я сама ему позвоню! И общаться с ним буду. Но только когда он жениться на ком-нибудь другом решит. И если вообще в мире найдется хоть одна девушка, которая оценит его занудство!

— Посмотри, как мы заговорили! — мама тоже начала раздражаться. — Занудство! Все девицы же только за клоунов замуж выходят, а нормальные, серьезные мужчины не котируются! Через сколько дней ты своему великолепному Андрюше надоела? Понравилось, когда тебя незануды бросают? Или все-таки лучше нормального мужика себе выбрать, которому и ты по статусу? Верочка наша всегда другая была, потому сейчас и счастлива замужем. Что ты в телефон уткнулась? Нормально вообще, столько времени родителей не видела, но от сотового оторваться не можешь!

— Я смотрю, если ли рейсы уже сегодня, мам.

— О, угрожает еще! — она надавила на мою руку, вынуждая положить мобильник на стол. — Перестань характер демонстрировать, здесь тебе всегда рады. И не притворяйся, что этого не понимаешь.

Я улыбнулась искренне, широко:

— Лишь бы ты понимала, мам. Я тоже очень рада вас видеть.

Она немного опешила:

— Вот и договорились. Кстати, по поводу аренды. Туда все равно съездить придется — ключи отдать, пуфики наши забрать. Помнишь, я пуфики специально покупала? Но не сейчас. Отдохнешь, потом вместе съездим.

Да, пуфики меня волнуют больше всего. Даже чуть больше, чем Петя. Потому кивнула смиренно. Маму это вообще непонятно чем обрадовало:

— И через недельку-другую можно начать здесь работу присматривать!

Отец подхватил:

— Да зачем? Дочка, если решишь остаться, к себе устрою.

Я допила чай и встала из-за стола:

— Посмотрим. Вот через недельку-другую и посмотрим, а пока не давите. Иначе я просто вернусь обратно, не вижу смысла трепать себе нервы. Ты хорошо расслышала, мам?

И отправилась в свою комнату, не обращая внимания на ее обиженный взгляд. Там не успела даже вещи разложить, когда тихо вошел папа. Сел на край кровати, наблюдая за мной. У него, честно говоря, тоже характер довольно жесткий — всю жизнь управленцем проработал, но на фоне матери он выглядит уравновешенным. Вот и теперь выждал минуту, а потом сказал спокойно:

— Ты похожа на маму сильнее, чем думаешь.

Я глянула на него в изумлении:

— Неприятный комплимент!

Отец улыбался:

— Знаю. И тем не менее. Ты точно так же умеешь бить словами, хотя раньше я такого не замечал.

Я развела руками:

— С волками жить, как говорится.

— Нет, дочка, это признак слабости. Только слабые так бьют и наслаждаются тем, что задели за живое. Потому что силы не хватает заботиться о своих интересах так, чтобы не делать больно другим.

Почему-то показалось, что он говорит вовсе не о матери. И попал в самый центр моих переживаний. Но пока я запретила себе думать о Косте и Андрее, твердо вознамерившись для начала прийти в себя, а потом уже начинать размышлять.