Оксана Алексеева: Зарисованное лето (СИ)

Кирилл с Андреем катали по песку футбольный мяч, а я лениво наблюдал за ними, сам не имея никаких сил для активного отдыха. Когда вернулись наши магазинные засланцы, атмосфера едва уловимо изменилась.

Саша, держа в руках пластмассовый стаканчик со спиртным, присел рядом со мной, а мне протянул бутылку пива.

- С Кириллом что-то не так, - озвучил я выводы своих наблюдений.

- Что с ним не так? - без особого интереса спросил Сашка.

- Не знаю точно. Дерганый какой-то, - это и в самом деле было заметно: тот стал говорить громче, как-то неестественно смеяться, зло подкалывать друзей. Но вслух я добавил только: - Сам не понимаю, но что-то не так.

- Знаю, - просто ответил сосед.

Я удивился тому, насколько равнодушно и однозначно это прозвучало:

- Что ты знаешь?

- Сам смотри. Внимательно. Все довольно очевидно, на мой взгляд.

Тут нас потащили снова в воду, потом опять выпивка и глупые шутки. Я даже пару раз пнул мяч. Вечерело, парни разводили костер, все уже обсохли и оделись. Но веселье только начиналось. Девчонки нанизывали шашлыки на шампуры, а я время от времени поглядывал на Кирилла. Если охарактеризовать изменение его поведения одним словом, то у меня получалось «распетушился». Точно. Как будто подросток влюбился и пытается произвести впечатление, привлечь к себе внимание. Но чье? Я осмотрел всю компанию, которая хаотично мелькала вокруг, то приближая, то удаляя отдельные свои частицы. А в центре системы Кирилл, который меняется по мере приближения-удаления только одной частицы.

- Ты будешь дико ржать, - я дождался, когда девчонки отлепятся от Сашки и переключатся на какую-нибудь другую жертву. - Но у меня сложился тупой и единственный вывод.

- Ржать не буду, - заверил Сашка. Он уже был порядком под хмельком и только сейчас натягивал футболку. Девчонок этот факт огорчал донельзя, но становилось уже прохладно.

- Кирилл выпендривается перед тобой!

- Ага, - абсолютно серьезно и даже не задумываясь. - А почему он это делает?

У меня, наверное, лицо вытянулось. Конечно, ответа я не знал.

- Никит, а почему он это делает? - да, эта привычка уже не просто злит. Бесит.

Я продолжал молчать, потому что даже в уме эти слова не складывались в одно предложение.

- Ну же, сосед! - он со смехом хлопнул меня по плечу. - Ты умнее их всех, вместе взятых. Не разочаровывай меня!

Я выдавил:

- Ты. Ему. Нравишься?

- Я ему нравлюсь, - совершенно спокойно повторил он и отправился поближе к костру и шумной компании, которая стекалась в одном направлении.

***

Нет, мой мир не рухнул. Просто в голове никак не укладывалась эта мысль, потому что противоречила всему, что я знал о Кирилле и нашем сообществе старых друзей. Эти рассуждения я и озвучил Сашке, когда мы под утро возвращались домой. Но он ответил:

- Не утрируй до такой степени. И никогда не говори с ним об этом. В противном случае наживешь себе злейшего врага. Он не готов признаться ни тебе, ни мне, ни даже себе. Да он сейчас понимает в происходящем с ним меньше, чем мы с тобой, видя это со стороны.

- Мы с тобой точно один и тот же смысл вкладываем в слово «нравиться»? - я не мог до конца уловить, что он пытается объяснить.

Сашка усмехнулся и пожал плечами:

- Думаю, да.

- Ты нравишься ему... я не знаю, может, как человек? Ты интересный, необычный, вы были друзьями в детстве, и поэтому желание произвести на тебя впечатление настолько его захватило?

- Ты так думаешь или хочешь, чтобы так было?

Я себя никогда до сих пор не считал тем, кто упрощает понимание, чтобы было легче его принять.

- Нет, я просто пытаюсь понять.

- Но ты уже понял. Эта симпатия другого рода. Та самая, которая граничит с влюбленностью или страстью.

- Бред. Я знаю Кира столько лет...

- А он знает себя еще дольше! Поэтому ему так сложно. Конечно, он не думает: «Ах, я его хочу», «Оказывается, я гей!» или что-то в этом духе. Он не самоопределяется пока до такой степени.

- Ты хочешь сказать, что он гей? Кто, Кир?! - Сашка сам первым произнес это слово, и оно резало слух.

- Нет, конечно.

Я остановился и потряс головой.

- Теперь я вообще ни черта не понимаю!

Сашка тоже был уже почти трезвый, и, может быть, от усталости его улыбка была какой-то невнятной, мерцающей. Как будто он хотел улыбнуться широко и не хотел улыбаться одновременно. Как будто ему было интересно продолжать эту тему, но он не был уверен, что ее нужно продолжать.

- Никит, попробуй объяснить сам. Я не знаю, в каких словах эту мысль тебе будет понять легче.