Евгений Крушельницкий - Лики любви

Но, может, тут не о чем размышлять? Француз Лабрюйер ещё триста лет назад заметил, что иные дамы более чем зрелых лет легко становятся добычей юнцов, у которых материальные проблемы. Однако Андреа решительно отверг эти подозрения: «У Маргериты нет большого состояния, я обеспечен даже лучше неё. Зато с Марго я обрел настоящую семью и покой».

Что ж, дело хозяйское. Молодожёнам повезло хотя бы в том, что они родились не в России: здесь им было бы не до улыбок.

…Всё началось с того, что в кошельке Ирины Петровны не сказалось двушки, а позвонить надо было обязательно. Навстречу попался какой-то парень, но у него тоже не нашлось нужной монетки. Правда, он предложил позвонить из его квартиры, поскольку всё равно автомат испорчен, а другого поблизости нет.

Ирина Петровна посмотрела на незнакомца с подозрением, но его внешность никаких опасений не внушала: высокий, светловолосый юноша. Симпатичный. Женщина всё равно вряд ли бы согласилась, но последний аргумент её убедил: «Соседи часто звонят от нас, и мама никогда не возражает».

Мама действительно не возражала, а молодой человек, который оказался Георгием и инженером, проводил Ирину Петровну до автобусной остановки. Смущённо улыбаясь, сказал, что будет рад, если она позвонит, но теперь уже ему. Спутница отшутилась. Затем несколько дней вспоминала нового знакомого — и позвонила, потому что была одинока. Встретились, потом ещё… Как-то при случае Ирина Петровна сказала Георгию, что старше его на целых семь лет — ей уже тридцать. Тот спокойно ответил, что ровесницей её не считал, но возраст ему безразличен, потому что он её любит.

Её заботы и тревоги Георгий принимал близко к сердцу. Беспокоился: где же пропадает по вечерам десятилетняя Света, которой давно пора спать? Ирина Петровна всегда находила убедительные причины: у бабушки, у подружки, забрал к себе на выходные бывший муж… Но однажды дочка вернулась домой до того, как Георгий ушёл. Светлана оказалась студенткой и выглядела ненамного моложе маминого поклонника. Она сухо поздоровалась и сразу же ушла в свою комнату. Мать расплакалась: да, ей 43, но она боялась в этом признаться.

Как ни странно, эта встреча оказалась кстати. Скрывать стало нечего, и влюблённые начали встречаться едва ли не ежедневно. Георгий познакомил подругу с родителями, потом вместе поехали в отпуск. Пролетели полтора года, и пара подала заявление в загс.

Однако родственники хотели им обоим добра и не собирались бездействовать. Родители Георгия считали его рассуждения о любви обыкновенной блажью и не допускали даже мысли, что это всерьёз. Когда он вообще перестал разговаривать на эту тему, то переключились на подругу. И та оказалась под двойным давлением: ведь Светлана тоже желала матери счастья. Тем более, то у студентки уже появился ухажер — постарше, между прочим, Георгия. Дочь заявила, что если мамин поклонник не перестанет к ним ходить, то она уйдёт в общежитие. И если на усмешки и перешёптывания сослуживцев, видевших, как парень встречал их коллегу после работы, можно было не обращать внимания, то тут требовалось уже принципиальное решение. В общем, в загс они не пошли, а Ирина Петровна стала приучать и себя, и Георгия к мысли, что лучше всего им расстаться. Даже устроила пробное расставание, на месяц, а там-де видно будет.

Разлука, конечно, получилась довольно условной, потому что молодой человек часами простаивал у дома любимой, чтобы только увидеть её. Встречал после работы и, стараясь остаться незамеченным, шёл за ней. Чтобы услышать голос, звонил по телефону, но не отзывался: уговор.

Месяц тянулся невероятно долго, и парень еле дождался дня, когда им снова можно было встретиться. Он долго звонил в дверь, но никто не открывал. Потом до глубокой ночи крутил диск телефона. А Ирина Петровна сидела дома с дочерью. Прекрасно зная, кто звонит, она пересиливала себя и не отвечала. Но нельзя всё время сидеть в квартире. Когда, наконец, вышла из подъезда, то увидела Георгия. Измученная женщина сказала: «Не нужно нам это. И прежде всего тебе». Парень не поверил и настаивал на разговоре. У неё оставалась лишь спасительная ложь: «Знаешь, у меня всё прошло…»

Конец в духе Шекспира: не сознавая, что делает, Георгий убил её. Хотел убить и себя, но это оказалось труднее.

От коллектива, где работала Ирина Петровна, выступила общественная обвинительница. Однако обвиняла она не убийцу, призывая суд учесть смягчающие обстоятельства, а погибшую, которая полтора года «шокировала коллектив своим поведением».