Хайди Райс - Желать лишь ее [litres]

«Ваше величество, доктор Смит просила меня передать вам просьбу. Она хочет назначить встречу и поговорить с вами по возвращении из Захара, ждет вашего ответа относительно точной даты. С уважением, ваш покорный слуга Рави», – гласила записка, переданная Зейну одним из его советников. Он находился на встрече с кронпринцем, но, получив послание, немедленно обо всем позабыл, снова и снова перечитывая короткие строчки. Беспокойство и удивление, желание и страсть – все, что мучило его за последние несколько недель, снова закрутилось в его душе бешеным вихрем. Почему Кэтрин ему пишет? Ответ на этот вопрос у Зейна был лишь один: она беременна. С того дня, как они стали близки, он вел подсчет и не забывал ни на миг о подобном варианте развития событий. Время шло, а беспокойство лишь усиливалось. Зейн понимал, что нужно бы встретиться с Кэт и уточнить правду, но всякий раз, возвращаясь из поездки, откладывал визит, считая, что не стоит поддаваться искушению увидеть девушку вновь. А желание это не давало ему покоя каждую ночь.

Тогда, месяц назад, ему стоило чудовищных усилий высвободиться из объятий Кэт, едва рассветные лучи начали пробиваться сквозь ткань тента. Едва сумел он одеться и уйти, не оглядываясь на девушку, лежащую обнаженной в постели. Но он поступил правильно: нельзя было рисковать, поддавшись искушению заснуть в ее объятиях. И так слишком близко он подошел к черте, рассказав Кэт больше, чем положено, о своем детстве. И самым ужасным было то, что отныне то ощущение близости и доверия не угасало, несмотря на все усилия Зейна отдалиться от Кэтрин. Напротив, желание увидеть ее, коснуться, поговорить с ней лишь росло. И вот эта записка… Он не ожидал, что Кэтрин первая свяжется с ним, полагая, что она поймет его отсутствие правильно: как способ забыть о том, что было. Наверное, нужно промолчать, – через два дня он вернется во дворец, тогда можно и поговорить. В записке нет ничего о срочности, да и потом, как это будет выглядеть, если он, отменив все дела, кинется к Кэт только потому, что она об этом попросила?

– Ваше величество, кронпринц хотел показать вам конюшни. Он желает подарить вам прекрасного жеребца, – прошептал на ухо Зейну один из его дипломатов. Пришлось, смяв записку, сунуть ее в карман. И внезапно для себя самого шейх сказал:

– Передайте принцу, что мне очень жаль, но у меня возникло срочное дело, и мне нужно вернуться в Нарабию.

Советник не сумел скрыть удивления – вероятно, оттого, что он знал содержание записки, – но справился с собой достаточно быстро.

– Да, ваше величество.

Поспешно покинув дворец и сев в машину, которая должна была доставить его в аэропорт, Зейн вдруг подумал: а ведь, возможно, Кэтрин как раз хочет сказать, что не беременна. Удивительно, но при мысли об этом его охватило… разочарование!

– Черт возьми! – воскликнул Зейн, хмуро глядя в окно, за которым показался аэропорт.

Что с ним происходит? Он же не хотел, чтобы Кэтрин была беременна от него: если об этом узнают, что неизбежно, ей придется выйти за него замуж. У нее не будет выбора – так же, как когда-то не было выбора у его матери. История повторится, и как он будет объяснять Кэт, что ее не выпустят из страны? Что отныне она пленница в Нарабии, лишенная собственной воли. Он не сумеет предложить ей любовь – потому что не позволит себе эту слабость снова. Все это говорил Зейну его здравый смысл, но была и другая часть его сознания, которая надеялась на то, что беременность подтвердится. Тогда Кэтрин останется.

Закрыв глаза, Зейн вспомнил Кэт, стоящую перед ним на коленях, – вот она берет в рот его возбужденный член, облизывает головку… в этот момент он понял, что ничем не лучше отца. Но даже эта мысль не была способна унять бушующее желание.

– Рави передал, что вы хотели меня видеть.

Кэт с трудом могла сдержать дрожь волнения: слишком уж быстро состоялась требуемая встреча, не прошло и четырех часов. Она уже была почти уверена в том, что беременна: сегодня утром опять повторился приступ тошноты, и теперь не знала, что делать, – она-то рассчитывала на несколько дней, в течение которых можно было бы продумать план действий. А глядя на шейха, строгого и величественного в официальном наряде, Кэт не могла удержаться от воспоминаний о том, как он, обнаженный, лежал с ней в постели.

– Спасибо, что уделили мне время, – произнесла она неуверенно, размышляя над тем, как лучше вести разговор и ощущая с досадой, как лицо заливает румянец.