Дэй Лакки: Девственница на три дня [Publisher: SelfPub]

– Пойдем, – беру ее за руку, переплетаю ее пальцы со своими, чтобы больше не потерять и тяну ее за собой.

Гримерка – не самое романтичное место для тех, кто так долго не виделся. Но мы оба слишком долго терпели, слишком истосковались, чтобы откладывать хотя бы на пару минут.

Я вталкиваю ее в комнату, разворачиваю к себе, едва за нами закрывается дверь. Прокручиваю замок и впиваюсь в губы, без которых сходил с ума, которыми бредил.

Мне хочется так много сказать ей, но мы оба с трудом дышим от нахлынувшей страсти.

Быстрее.

Скорее.

Хочется сразу всего.

Прижав Мелиссу к двери, задираю на ней платье, отодвигаю полоску трусиков, которые не защищают, а возбуждают сильнее, и вхожу в нее. На всю длину. Возможно, жестче, чем собирался, потому что она резко выдыхает. Но вместо того, чтобы попросить меня быть нежнее, обхватывает мои бедра длинными ногами и нажимает на мой зад каблуками от туфель, наоборот, умоляя ускориться.

Горячая, узкая и уже восхитительно влажная, она стонет мне в губы, двигается навстречу, издает громкие бесстыдные стоны и повторяет как заведенная:

– Еще… пожалуйста, еще… я больше не могу без тебя…

– И не будешь, – уверяю, вколачиваясь в нее раз за разом, все сильнее и жестче, откликаясь на ее голод и просьбы.

Моя красивая девочка, она так охренительно стонет и с таким усердием насаживается на мой член, что я готов держать ее вечно у этой двери. Тем более, что ее пышную грудь так удобно ласкать языком, а стоны, уже хриплые, слизывать и глотать, поглощать, присваивая только себе.

Она выгибается дугой, зажмуривается от подступающего оргазма, но, войдя в нее до упора, я требую:

– Смотри на меня.

И она тут же снова открывает глаза.

Отзывчивая.

Послушная.

С готовностью исполняющая каждый приказ, потому что знает – я сделаю все, чтобы лишь усилить ее удовольствие.

– Смотри на меня, пока я тебя трахаю.

Она старается. Очень старается. А потом все же не выдерживает и, когда ее начинает выкручивать от удовольствия, закрывает глаза. Продолжая тихо постанывать, пока я все еще погружаюсь в нее, потому что не могу ею насытиться.

А когда накрывает и меня, я снова ловлю ее губы и между поцелуями, от которых она вздрагивает и за которыми тянется, выдыхаю то, что давно задолжал:

– Я люблю тебя.

Она открывает глаза, и я вижу ответ еще до того, как она его произносит искусанными губами:

– Люблю… очень люблю…

– Ты готова? – спросил меня Рэй.

Я машинально кивнула, хотя на самом деле вовсе не была уверенна, что я действительно готова. Сейчас мне предстояло выйти и сыграть соло на скрипке. Меня будет слушать огромный зал. Мое первое в жизни настоящее выступление.

И сразу тысячи зрителей…

Сказать, что я нервничала – ничего не сказать. На репетициях все было хорошо, и все получалось. Но ведь репетиция и реальное выступление это не одно и то же.

Впрочем, было кое-что, что меня успокаивало. На той же сцене рядом со мной будет Рэй. И сейчас, сидя в гримерке в ярком сценическом платье и сжимая в руках скрипку, я вспоминала наше знакомство, с самой первой встречи. С недоверия и страха и до сегодняшнего дня. И лишь одно воспоминание вызывало во мне ужас.

Я ведь на самом деле могла его потерять, в те дни, когда казалось, что весь мир ополчился против нас.

Я тогда действительно не хотела его видеть.

Иногда мне казалось, что я поступаю неправильно. Может, следовало поговорить с ним, выслушать его версию случившегося, но потом я понимала, что делать этого нельзя.

Разумеется, он бы меня убедил. Если бы он хотел меня обмануть, это было бы совсем нетрудно. Потому что я отчаянно жаждала, чтобы все оказалось неправдой.

Но слишком многое сошлось в одной точке.

Это не могло быть просто так. Поэтому, не давая себе возможности быть обманутой, начала действовать. Переехала на другую квартиру, перевела Беллу в другую больницу. Впрочем, к этому Рэй Бертон не имел отношения. Один из докторов порекомендовал обратиться к тамошнему хирургу. О нем говорили, что он просто виртуоз. А я теперь наконец могла себе позволить находить для Беллы только лучшее.

Тянуть с операцией не стали. Уже на второй день ее прооперировали. Несколько часов напряженного ожидания и наконец радостная новость – все прошло отлично.

Три дня я дежурила, почти не выходя из больницы. Уходила домой только переночевать, а утром возвращалась. До тех пор, пока не стало ясно, все действительно прошло отлично, и Белла идет на поправку.