Дэй Лакки: Девственница на три дня [Publisher: SelfPub]

– Ну-ну, – усмехнулся я. – Не делай вид, что ты так уж огорчен. Теперь ты можешь уделить больше внимания своему новому проекту – молодой, но уже подающей надежды писательнице Стефани Сикорски. Желаю вам отличных продаж. Хотя и сомневаюсь, что теперь вашу книжку кто-нибудь купит.

Сказав это, я вышел из зала для пресс-конференций.

Разговаривать с Габриэлем мне было некогда. Я уже сделал предложение одному из молодых, но очень толковых продюсеров, и он согласился.

Сразу, как только поверил, что это действительно звоню я. Сначала он решил, что все это – розыгрыш. Рэй Бертон не мог вот так просто взять и позвонить.

Но – мог. И ничуть не сомневался: наше сотрудничество будет успешным.

Я чувствовал это так же отчетливо, как и то, что сказанное мною на пресс-конференции правдиво до единого слова.

Когда концерт закончился, моих сил хватило только чтобы дойти до гримерки и упасть в кресло.

Мой гастрольный тур длился уже неделю. Решение Габриэля добавить в него еще несколько концертов – последнее решение, которое Габриэль принял, будучи еще моим продюсером, – выходило мне очень дорого. Такой плотный график гастролей выдержать было очень трудно.

Прошла всего неделя, а я уже чувствовал себя как выжатый лимон. О том, что будет, когда гастроли закончатся, мне даже и думать не хотелось.

Мелисса так и не нашлась. Я все еще набирал ее номер каждый день. Это стало мучительным и бесполезным ритуалом. Она пропала. Я уже собирался нанять частного детектива, чтобы мне ее нашли. Одно меня останавливало: если она действительно не хочет меня видеть, имею ли я право снова вламываться в ее жизнь?

Мне казалось, что имею.

И сделаю это обязательно.

Пусть, если не хочет меня больше знать, скажет мне это в глаза.

В дверь постучали.

– Входите, – сказал я, и на пороге появился парень из охраны.

– Там к вам прорывается одна девушка.

– Только одна? – усмехнулся я.

Атаки поклонниц на дверь моей гримерки были не новостью. Вопреки ожиданиям моего бывшего директора Габриэля Смита, когда общественность узнала, что у меня есть невеста, моя популярность вовсе не сошла на нет. Более того, кажется, она вышла к своему пику.

Сотни статей, миллионы писем от растроганных поклонниц, которые признавались либо в своих историях первой любви, либо в том, что благодаря мне снова стали верить в серьезные чувства. Ну и конечно же, постоянные предложения от рекламных и звукозаписывающих компаний.

– Нет, не одна, – улыбнулся охранник. – Но эта очень настойчивая. Говорит, что вы захотите ее видеть. Потому что она ваша невеста.

На мгновение у меня перехватило дыхание. Есть только одна девушка, которую я очень хочу видеть. И разумеется, я хотел бы, чтобы это была она.

– Как ее зовут? – мой голос прозвучал словно чужой, будто я мгновенно охрип.

– Мелисса, – сказал охранник.

Впрочем, мое интервью не читал только ленивый. Кто угодно мог воспользоваться этой информацией… Какая-нибудь сумасшедшая фанатка. Но мне хотелось верить, что это не так.

– Мелисса? Конечно, зови ее. Впрочем, нет.

Я не смогу ждать и минуты. Я подскочил с кресла, словно только что не был размазан по нему, обессиливший.

Вылетел из гримерки, прошелся быстрым шагом по коридору и там, где держали оборону от поклонниц секьюрити, остановился как вкопанный.

Это была она.

Она…

Хрупкая, красивая, растерянная – она стояла и смотрела на меня своими невозможными синими глазищами.

– Мелисса, – выдохнул я, сделал несколько шагов, сокращая расстояние между нами, и схватил ее в объятия.

Рядом раздались аплодисменты, защелкали камеры, на нас были направлены десятки, если не сотни смартфонов, но мне было плевать.

Значение имело только то, что Мелисса рядом со мной, и я снова могу обнять ее, могу поцеловать, могу…

– Твою мать… – простонал я, уткнувшись лбом ей в висок, чтобы чуть сбить возбуждение. – Как же я рад тебя видеть…

– Верю, – улыбнувшись, она опустила руку и осторожно провела по моему набухшему члену, потерлась щекой о мою и призналась: – Я тоже… даже не представляешь, как сильно, и…

Обняв ладонями ее лицо, всматриваюсь в ее глаза – такие родные, удивительные. Глаза, которые снились мне по ночам. И вижу, как в них разливается жажда.

– Соскучилась, – констатирую я.

Она прикусывает губу и кивает.

И качается чуть вперед. Движение, которое тут же угадываю – хочет об меня потереться, хочет прижаться. Но, как и я, вспоминает, что мы не одни, и с сожалением отстраняется.