Яна Егорова - Мой беглец

– И стонешь, – подковырнул его тихонечко и почувствовал улыбку на своем лице, когда увидел его смущение.

Да, я тоже прекрасно помню, как он это делает. Стонет в моих руках. Как любит получать удовольствие, доверяться мне и учиться у меня. Как любит сам нападать и доказывать, что он уже взрослый и самостоятельный. Упрямый швед.

– Заткнись, Белов, или мы закончим партию прямо сейчас, – прорычал Кристоф, чуть злобно посмотрев на меня.

– Все! Больше не буду, – сдался я, четко помня, все его границы. – Я, кстати, хотел сказать тебе спасибо. Как владелец «Блэкбургера». Ты действительно выручил Оренбург. Мне отчитался Новиков – их дела идут все лучше и лучше. О нас заговорили бесплатно все местные СМИ. Блогеры хвалят, делают обзоры. Мы на пике моды. Ты чертов маленький гений, Янссон.

– Не надо быть гением, чтобы устроить вечеринку, – отмахнулся швед совсем по-взрослому.

– Надо быть гением, чтобы найти проблему, я тебе уже говорил об этом.

– Надо быть гением, чтобы создать «Блэкбургер», – внезапно, кажется даже для самого себя, Кристоф сказал что-то, что совсем не планировал. Однако, тут же исправился:

– И надо быть конченым, тупоголовым придурком, чтобы пьяным сесть за руль!

– У меня уважительная причина.

– Хреновая у тебя причина, Белов. Все, ставь мне мат и я пошел. Дел много на сегодня.

На пятый день он не пришел. Врач сказал, что он звонил. Но не пришел. Он появился вечером шестого дня. И я прекрасно понял, что это было его прощание со мной. Подтянутый, как никогда, я отчетливо вижу, как много он эти дни уделяет время спорту. Его мышцы окаменели, под этой черной рубашкой, очень плотно облегающей его крепкую фигуру. Осанка стала железобетонной. Кристоф, не поздоровавшись, вошел в мою палату, взял с тумбочки ключи и, вернувшись обратно к двери, закрыл ее.

В тот момент, когда он приблизился, я почувствовал запах незнакомого мне одеколона. Он готовился. Как к настоящему свиданию. И был прекрасен в этом амплуа. Так и не проронив ни слова, мой беглец, задумавший свое возращение в Москву, о котором мне доложили каких-то пару часов назад, сел ко мне на кровать и, чуть склонившись над своим больным придурком, поцеловал меня. Одновременно подарив мне неземное счастье и пуд боли, завернутой в неподражаемый аромат его сильного тела…

Я долго готовился к этой встрече. Не знаю, кому из нас она нужна больше. Ему или мне. Как только закрыл дверь в палату – разрешил себе все. В последний раз никаких запретов. Об этой встрече будем знать только мы.

Сегодня звонила мама. Отец все-таки приехал в Москву, и они оба ждут меня. Я когда-то зарекся входить в такие отношения, поэтому закончу их здесь и сейчас. Прекрасно видел все эти дни его усилия. И дряной характер Белова, в который я влюбился. Я для него не игрушка. Совсем не игрушка.

Игрушками так не болеют. А он болен. Ненормальный. Сошел с ума окончательно. И именно по этой причине наши отношения стали слишком опасными. Для него. И для меня. Я видел то, во что превратилась его машина. И слышал тот список травм, с которыми Виктора доставили после аварии. Это ненормально. Такие отношения. Слишком, слишком ненормально…

Я поцеловал его. Начал нежно, лишь чуть притронувшись к его жестким губам. И в это же время расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке. Я сделаю все аккуратно, чтобы не потревожить ни одну из его ран. Нам не было необходимости что-либо говорить друг другу. Все было понятно и без слов. Еще не расстегнув пуговицы даже до середины, почувствовал его горячие ладони на своем теле, он провел ими по торсу, чуть вверх, сжимая мое тело в своих руках, лаская его, любя меня…

Целуя его губы, я не закрывал глаза. Смотрел на него, как и он на меня.

– Кристоф, – Белов невыносимо, мучительно прохрипел. – Скажи хоть что-нибудь.

– Я сюда не говорить пришел, – отрезал жестко, не хотел, чтобы он проник мне в душу. Только секс и больше ничего. Прощальный секс.

Сказал, но никак не ожидал того, что сделает Виктор. Зарычав от злости, он ударил двумя ладонями по моей груди, безжалостно оттолкнув меня от себя.

– Тогда уезжай! Убирайся! Хотел уехать, уезжай, – чуть тише закончил ненормальный. – Мне твои подачки не нужны. Ты сказал, что я с тобой играюсь! Но на самом деле единственный, кто из нас играет, это ты, Кристоф. Твой отец был когда-то в твоей жизни, он что-то наболтал тебе, но ты применяешь это на человека, с которым он близко не был знаком! Ты прекрасно видишь, как я к тебе отношусь, но продолжаешь играть на моих чувствах. Убирайся в свою Москву! В Стокгольм! Куда хочешь, туда и вали!