Лора Тейлор Нейми - Библиотека потерянных вещей

– Мам? – позвала я, заметив, как она с маленьким контейнером в руках мерит шагами «козью тропу».

Вообще все было не так, как надо. Совершенно не так. Мама должна была быть на работе. Макияж у мамы размазался, волосы растрепались. Сегодня она не перебирала содержимое коробок. Она переставляла сами коробки.

– Тяжелое утро. Пришлось на работе сказать, что заболела.

Нет, только не это. Она не вышла на работу. Только бы это не вошло в привычку. Слезы навернулись у меня на глазах, сердце сжалось. Кругом одна боль. Возвращаясь после ухода Марисоль из «Желтого пера», я была не в силах даже общаться, не говоря уже о том, чтобы прямо сейчас разбираться с мамой и ее накопительством.

Я убежала к себе, к книгам, и поначалу даже не увидела на полу посторонний предмет. Но боковым зрением заметила размытые очертания чего-то светло-коричневого и большого. Бросив вещи на кровать, я обернулась. И тогда все поняла. Может быть, поняла даже раньше.

По коже пробежал холодок. Сжав зубы и прищурившись, я подошла к почтовой коробке. Кому: Терезе Уэллс. От кого: «Поттери-Барн». Терезе Уэллс из магазина «Поттери-Барн» – а доставлено сюда, лежит тут. Захламляет одно-единственное известное мне безопасное райское место. Даже моя книжная крепость на этот раз ее не остановила. Ее ничто не могло остановить.

И сегодня это я опустилась на пол. В одно мгновение во мне ожили тысячи страниц ярости и брани. Все, что я когда-либо читала. Как она посмела?

«Поттери-Барн»? Еще одна покупка из магазина предметов домашнего интерьера. Но это отвратительное место домом не было. Оно было складом, поросшей пылью гробницей прошлых обид. И его мы должны были украшать?

Психолог взял с нее слово. У Дарси должно быть свое собственное пространство. Мне не хватало кислорода. Это была не я, а целые главы, кишащие легионами воинов, кровь Крестовых походов, горячая и красная, капала на книжные полки. Я хотела распахнуть окна. Я хотела взять эти коробки, эти… вещи и выкинуть их на улицу. Сможет ли их поглотить наш большой город? Вы должны определить четкие границы этого пространства и соблюдать их.

Я вцепилась пальцами в волокна потертого ковра и, видимо, издала какой-то душераздирающий звук, потому что мама вдруг оказалась у моей двери.

Мамино лицо ничего не выражало, и я не могла понять, здесь ли она мыслями или нет. Я указала на коробку:

– Почему?

Мама кивнула раз, другой, как будто на этот раз кивки отслеживали и переписывали слоги.

– Я кое-что переставила. Мне не хватило места. – Она потянулась к коробке. – Я сейчас…

– Не надо, – сказала я.

Она сощурилась.

– Я опускаю руки. – Я помотала головой, передернула плечами. – Мам, я опускаю руки. Знаешь что?

Я развела руками, понимая, что проиграла – не потому, что она с одной коробкой вторглась в мое пространство. Нет, я проиграла потому, что мама даже не сомневалась в том, что это можно сделать. Я сдаюсь .

– Ты выиграла. – Я обвела рукой вокруг себя. – Бери. Занимай все пространство, все-все, от пола до потолка. Это все твое. – Пусть станет твоим то, что осталось от меня. Ты все равно уже все отобрала.

Я перестала отсчитывать секунды. Не знала, сколько времени прошло до того, как мама наконец сдвинулась с места, но ко мне не подошла. Почти как в трансе, она обняла руками коробку, подняла ее и прижала к свитеру.

– Мне не следовало этого делать. Я найду ей другое место, – сказала мама и вышла.

Я закрыла лицо руками, опустила голову. Марисоль бы придумала, что сказать. Что сделать. Она бы пришла ко мне, принесла бы смузи, угостила бы разноцветной жвачкой и заключила бы в объятия. Да, она глупо шутила, высмеивала мою одежду и давала нелепые определения словам. И пусть. Зато она умела слушать. Мне хотелось… мне было необходимо, чтобы лучшая подруга была рядом, но я ее обидела. Чтобы обдумать мой поступок, Марисоль нужно было побыть без меня. Поднявшись, я вытерла потные ладони о выбранные ею для меня джинсы.

Я оглядела комнату, от стены к стене, от полки к полке. Все, что у меня сегодня было, это комната, полная книг. В одной из них был мой папа. Но и книги никогда не были настолько бессильны.

То, что дверь мне открыла Наталия, было хорошим знаком. То, что Наталия сообщила мне, куда полчаса назад с блокнотом в руке отправилась Марисоль, было еще лучше. Заскочив домой, я поехала дальше.

Целый день в школе я Марисоль не трогала. Утро прошло без сообщений и без встреч у шкафчиков.