Дж. Хасс - Я вернулся за тобой

Но я держу свои чувства под контролем и даю им разделить момент.

Она бросается на него. Ник смеется, и вся враждебность в комнате исчезает. Он сжимает ее в объятии и крутит так, что платье поднимается снизу.

Эта девчонка чертовски милая.

Она покрывает своего брата поцелуями и несколько минут они взволновано болтают.

— Где ты был? Почему уехал? Что ты делал?

И тогда меня осеняет, что эти двое говорят каким-то кодом.

Она знает, почему он уехал. Знает, что он делал.

И его ответы не менее интересные.

— Все закончилось. — У меня были дела. — Не о чем переживать. — И не о чем и обо всем одновременно.

Мы все знаем, почему он уехал. Вопрос получше — почему он вернулся?

Но сейчас не место и не время для него. Это наша ночь.

— Ребята, вы разговаривали, пока я спускалась, — начинает Харпер, и волнение от встречи с Ником все еще теплится в ее глазах. — О чем вы говорили?

Смотрю на Адмирала. Он кивает мне.

Я беру руку Харпер и тяну ее ближе к себе. Она такая непринужденная, необходимо напомнить ей быть начеку.

— Харпер, ты здесь уже несколько дней. И когда я привел тебя сюда, ты сказала, что никогда не полюбишь меня. Но, думаю, ты должна согласиться, что положение дел между нами изменилось. Думаю, ты согласишься, что быть моим обещанием не такая уж и плохая идея, как ты считала изначально.

— Я на самом деле наслаждаюсь временем с тобой, Винсент.

Господи, прямо сейчас мы затеяли опасную игру. Она должна пройти идеально.

— И не секрет, что мы должны были пожениться. Так что вместо того, чтобы провести церемонию завтра, мы подумали, что можно организовать милую тихую церемонию сегодня вечером.

Она прищуривается.

— Выходи за меня, Харпер. Я прошу тебя выйти за меня.

Она качает головой из стороны в сторону, и у меня почти случается сердечный приступ.

— Не так просят свою девушку выйти замуж.

Ник и Адмирал давятся смешками в стиле «ай, да молодец!», а я киваю и опускаюсь на одно колено. Адмирал передает мне серебристую бархатную коробочку с кольцом, и я открываю ее перед ней.

— Это кольцо твоей мамы, Харпер. — Она смотрит на отца, и я вижу, как у нее в глазах появляются слезы.

— Это правда, — подтверждает он. — Винсент попросил его вчера. Я хранил его в сейфе на яхте. Это единственное, что у меня осталось от нее. И теперь оно твое.

Чувствую слабый укол вины из-за того, что убью этого человека завтра. Но он проходит, когда Харпер смотрит на меня и шепчет:

— Да, — когда тянет меня подняться с пола. — Да.

И затем я захватываю ее рот в плен своего прямо в гостиной Винсента.

Его поцелуй такой страстный, что я краснею. И когда он отстраняется и шепчет «я люблю тебя», так мягко и нежно, что это заставляет меня сомневаться во всех историях о людях, которых он убил, я таю.

Теряю почву из-под ног.

Он забирает меня из моей жизни и располагает в своей.

Церемония. Всего лишь четверо нас и священник Организации. Я слышу слова. Говорю слова. Но единственная вещь в моей голове — это Джеймс. Он — единственное, что я вижу.

Комната огромная. Украшения экстравагантные. У меня в руках цветы. Идеальный букет из коротких подрезанных белых роз, украшенных серебристой ленточкой. Джеймс держит обе мои ладони в своих, пока священник произносит свою часть. Он спрашивает что-то, и мы отвечаем «да». А затем, как раз перед тем, как священник собирается закончить церемонию разрешением поцеловать меня, Джеймс поднимает руку и произносит:

— Не так быстро. — Он поворачивается ко мне с улыбкой. Я — единственное, что он видит. — Это еще не конец, Харпер. — Я смотрю на своего отца и вижу смятение на его лице. Но я доверяю Джеймсу, поэтому возвращаю свое внимание к нему. — Я ждал тебя двенадцать лет. Представлял этот момент в разных вариациях, но именно это, — он наклоняется к моему уху, чтобы прошептать, — Рыба-лев , это идеальный способ положить всему конец.

Он отстраняется на несколько дюймов, так что мой отец и брат снова могут нас слышать:

— Я люблю тебя. Я всегда любил тебя. И обещаю тебе, что ты не пожалеешь о своем решении.

Джеймс. Я почти произношу это, но останавливаю себя до того, как проколоться. Наклоняюсь, как сделал он, и шепчу:

— Ты — мой, Финичи. Если исчезнешь куда-нибудь, я тебя выслежу.

Он скользит ладонью по моей шее и притягивает к себе, смеясь мне в волосы.

Священник понимает наше молчание и говорит Джеймсу поцеловать меня.