Владимир Полуботко - Латинист и его женщины

Вечером того же дня по одному из телеканалов передавали интервью, взятое у одной университетской преподавательницы из Югославии.

Это была красивая с умным лицом шатенка лет тридцати пяти. На хорошем русском языке, но всё-таки с лёгким сербским акцентом она рассказывала, как жила когда-то в Боснии и преподавала там русский язык. С помощью Запада боснийские мусульмане потеснили православных сербов: огромное количество людей было изгнано со своих исконных земель. Выгнали и её. По национальному признаку. Для защиты основных ценностей западной демократии. Она лишилась нажитого имущества, квартиры и работы. От горя, от безысходности ей сначала хотелось покончить жизнь самоубийством, но потом она собралась с духом и выдержала этот удар. Спустя некоторое время она оказалась в Косове. И устроилась на работу в тамошнем университете…

И вот настал черёд уходить и из Косова. Потомки беженцев из коммунистической Албании неимоверно расплодились на чужой земле, и теперь эти мусульмане при поддержке Запада в очередной раз вытесняют православных сербов с их исконной земли. Брата её, который сильно болеет, угрозами и шантажом вытесняют из общежития. И дело подходит к тому, что и её должны выжить и с работы, и из квартиры, и из Косова. А албанцы уже празднуют победу на своём новом территориальном приобретении…

Совершенно потрясённый, я слушал историю этой женщины и думал: «Кому в следующий раз придётся убираться из собственного дома под натиском Запада или воинствующего Ислама — уж не нам ли, русским?» А женщина из Югославии тем временем продолжала: Запад заинтересован в разгроме православия на Балканах, Западу враждебна наша православная духовность, которой чуждо всё грубо материальное… а сербы — последний оплот России в этом районе. Вот потому такое и происходит. Но уезжать ещё и из Косова я не буду. Это было бы для меня НЕДОСТОИНСТВЕННО! Уж лучше умереть, чем такой позор!

Она так и сказала: недостоинственно. И это была её единственная ошибка в русском языке.

Когда передача закончилась, я подумал: боже ты мой, ведь я всю жизнь мечтал встретить или увидеть хотя бы издалека настоящую красивую во всех отношениях русскую женщину.

И вот — впервые увидел. На экране телевизора. И она оказалась не русская, а сербка!

Занятия с учениками кончились по причине летних каникул, и лишь моя самая старательная ученица Люся — та самая, что рыженькая и в очках — изъявила желание продолжить со мною изучение латыни в течение всего лета.

И однажды, после некоторого перерыва, она явилась ко мне уже по новому адресу и, застав меня работающим в саду, сказала:

— Ну, вот я и нашла вас, Павел Артемьевич! Здравствуйте!

— Здравствуй, здравствуй, — ответил я, не слишком-то отрываясь от работы.

— Павел Артемьевич, может быть, я — не вовремя? Тогда я приду в другой раз.

— Ну что ты! Сейчас я умоюсь, и мы пройдём в дом. Я тебе покажу, как я теперь живу… А хочешь, так мы можем и прямо здесь устроиться — на скамеечке. Здесь такая благодать.

— Мне всё равно.

— Как это всё равно? — я помыл руки из шланга, а потом и сунул голову под воду. Обтираясь полотенцем, указал на окружающий пейзаж: — Глянь, как красив окружающий мир! Arboribus, как сказал бы Варрон, tam consita terra nostra est, ut tota pomarium videatur. Ну-ка переведи!

Не моргнув глазом, Люся перевела:

— Деревьями так засажена страна наша, что вся она фруктовым садом кажется.

— Порядок слов — безобразный… Но вообще-то: ты скоро меня обгонишь, — сказал я с изумлением. — И зачем ты только со мною занимаешься, если ты и без того такая умная?

— Я хочу быть ещё умней. И хочу — обогнать вас!

— Ум для девушки — не самое главное, — сказал я вслух, а про себя подумал: «А обогнать меня — не велика честь!»

— Пойдёмте лучше в дом, а то вас тянет на посторонние разговоры и на тяжёлые мысли.

— Пойдём, — согласился я. — Заходи…

И Люся вошла в мой дом.

— Вот это — тётя Нюся, — шепнул я. — Поздоровайся с нею. Да погромче, а то она плохо слышит. — И шёпотом же добавил: — Старики страшно любят, когда с ними здороваются.

— Здравствуйте, — громко сказала рыженькая Люся.

— Здравствуй, доченька, здравствуй.

— Это — моя ученица Люся из университета, — пояснил я тёте Нюсе. — Мы сейчас будем заниматься латинским языком.

Прошли в комнату.

— А это — Валентина Александровна, моя супруга. Ты уже знаешь её.

Люся поздоровалась с Валентиной, сделала ей какой-то приятный комплимент насчёт фигуры и поинтересовалась, к какому сроку мы ожидаем пополнения семейства. И мы прошли дальше — в следующую комнату, где и уселись за стол.