Ангелина Алябьева - Намерение [СИ]

Отсутствие света. Жизнь наощупь. Вечная тьма. Морганит не плакала и не жаловалась, давно поняв — ее отцу, всемогущему и властному магнату, отвозившему горячо любимую дочь в лучшие клиники к именитым докторам, не под силу вернуть способность видеть. Пытался скрывать эту беспомощность лучшими репетиторами, уходом и дорогими подарками. Тщательно укрывал факт, что она — слепа, не позволяя ни одному журналисту выведать неисправимое несчастье семьи Сальери. Темнота же не менялась, как и чувства.

А сейчас у нее создавалось впечатление, что ее перенесло в новой неизведанный мир.

— Ты под кайфом? — дождавшись, когда Морганит совладает с собой, задумчиво поинтересовался он. В голосе уже не звучала та необузданная ярость. Он тоже усмирил себя, только до нее не доходил смысл сказанного. — Кайф? Наркотики?

— Я никогда не брала и не возьму эту гадость, — скривилась Морганит. — А вы?..

— Ты меня спрашиваешь, принимаю ли я наркотики? У меня?

— Вы же спросили у меня, — недоуменно отозвалась девушка.

— Не сравнивай меня и себя! — как — то странно отрезал он. — Ты то смеешься, как умалишенная, то плачешь, как истеричная, причем сразу вместе. Два варианта. Ты под кайфом или просто ненормальная.

— А вы то кричите и гоните, как сумасшедший, то молчите и обращаетесь со мной так, будто я ваша — собственность, — ляпнула первое попавшееся Морганит, еще окрыленная тем, что он не узнал о ее физическом недостатке. Неожиданно ее ключицу обдало теплым воздухом, будто кто — то направил на кожу невидимый фен, опаляя и принуждая шарахнуться в сторону. Ойкнула, слегка зацепившись плечом о что — то. Зеркало?..

— Ты хочешь быть моей собственностью? — шепот, проскользнувший в раковину уха, медленно обволакивая слух. Стук. Что за опасный стук? Машинально ладонь взметнулась, касаясь быстро вздымающейся груди. Сердце бешено стучит, и в повисшей тишине отдается гулкими стуками. Больно ударялось об ребра, разрывая почти грудную клетку отяжелевшей массой. Он же продолжал обжигать ее щеку дыханием. Не касался. Ни пальцем не трогал. Он и не держал ее, потому что руки — свободны. Только дышал.

— Моя собственность должна быть безупречной и единственной в своем экземпляре, — продолжал он шептать. — То, что принадлежит Ральфу Саймону Вуду, отличается уникальностью и, повторю еще раз — безупречностью. Неужели ты думаешь, что подходишь под эти описания? Растрепанная в непонятных лохмотьях ты…

— Это платье от Дольче Габбана! — перебила его Морганит.

— Серьезно? Если бы он увидел, как на тебе выглядит его шедевр, то он бы застрелился из — за душевной боли, — говорил четко он, выпуская ее из призрачной ловушки, куда загнал странными действиями и…дыханием. Незабываемое. Вызывающее волну мурашек.

— Вы умеете шутить? Я не знала, — неудачная проба разрядить обстановку. Провал.

— Тебе и не надо ничего обо мне знать! — снова высокомерная нотка. — Ты еще здесь?

— Вы предлагаете мне идти по городу в лохмотьях и пугать людей видом грязного чучело? — дав ему понять, что каждое его предложение анализировано и намотано на ус, протянула Морганит. — Мне нужно в душ и переодеться!

Больше всего тете Беатрис она благодарна за то, что нянечка научила ее ухаживать за собой. Пусть ей и не осилить полноценный макияж, кроме губ, зато вполне могла самостоятельно принимать душ, принимать необходимые водные процедуры, даже депиляцию, хоть и резалась пару раз, тем не менее этот момент облегчал ее зависимую участь. Хотя ее всегда провожали до ванной комнаты, и там привычные вещи, которые специально не двигали и не меняли ради ее комфорта. А как же быть здесь?..

— Интересно, — насмешливо бросил Ральф. — То, что у тебя отсутствие стыд и мышление, я уже понял, но во что ты собираешься переодеться? Я не храню женской одежды.

— Я же ваша гостья! — вновь напомнила ему Морганит. — Не одолжите ли вы мне свою футболку, синьор Вуд?

— Что за чертовщина? — она готова поклясться, что его восклицание вырвалось с неподдельным удивлением. Наипростейшей и легкой вещью, в которою она, пусть и поднапрягшись, влезет — мужская футболка без пуговиц. Судя по тому, как кончик ее носа врезается в его грудь, а макушка едва достает до подбородка, он намного выше и больше.

Через несколько минут в нее швырнули то, о чем она просила. Машинально подхватив накрахмаленную и отдающую свежестью хлопковую ткань, Морганит благодарно улыбнулась. Однако улыбка мгновенно исчезла, стоило ей столкнуться с тем, что она не знает расположение комнат. Просить его показать — это выдать ее главный секрет. Иного выхода нет. По — любому, Ральф теперь узнает причину отказать уходить от него и страх.