Ангелина Алябьева - Намерение [СИ]

Переплетя свои пальцы с холодными дрожащими, Ральф потянул девушку в темный угол, находившийся в двух шагах от них. Мусорный склад. Повсюду воняло дерьмом, чем — то протухшим. Гнильем. Он уже собирался втянуть воздух и не дышать, как приторный ЕЕ сладкий запах перекрыл все остальные. Ничего не ощущал более. Снова мысленно просчитав расстояние, какое им предстоит бежать, он выругался. Их настигнут и убьют быстро. Не успеют добежать до отеля. Остается лишь один выход. Обхватив талию девушки одной рукой и прижав к себе, а другой — на всякий случай, дабы обезопасить и предостеречь возможную угрозу прикрыл ладонью ей рот, Ральф толкнулся вперед, скатываясь с ней по каким — то огромным собранным пакетам мусора и песка куда — то вглубь, в вязкое болото, образованное из разных пролитых жидкостей, прикрытое порванными тканями, коробками. Кто бы мог представить — один из самых известных адвокатов Филадельфии, безупречно и безукоризненно одетый, придерживающийся модных тенденций и часто бывающий в центре восхищения, сейчас лежит в грязи и мусоре? Что за паскудный день?..

Свет тянется к тьме, а жизнь, как предначертано свыше, всегда заканчивается смертью.

Морганит Сальери не понимала, почему именно сейчас голову посетили подобные мысли. Она даже не знала, где находится, куда привез ее этот незнакомец с глубоким хриплым голосом, иногда звучавшим так резко, словно хлыстом отбивая по коже, а порой, особенно по телефону в разговоре с какой — то авиакомпанией на английском, слегка приглушенно, превращаясь в бархатный баритон.

С противоположной двери, если она правильно определила, опираясь на обыденные навыки распознавания незнакомых объектов, находившейся с левой стороны, доносился шум воды. Наверное, он принимал душ, смывая неприятный запах и грязь, в то время, как ее посадил на что — то мягкое. Впервые кто — то так ловко перекинул ее на плечо и понес в неизвестное направление. Ничуть не сопротивлялась, ощущая себя в большей безопасности с этим незнакомцем, в которого врезалась, чем в огромных лапах бандита, нагло сминающих ее тело. Сколько раз Морганит предупреждала отца — вся эта группа телохранителей и охранников не смогут помочь, если кому — то, действительно, захочется убить или похитить ее. Тот, кто осмелился на такое, непременно найдет выход. Не ошиблась. Всего доля секунды. Когда тетя Беатрис, их старая экономка, а по совместительству, хоть Морганит и презирала это слово, ее сиделка, оставила Морганит в дамской комнате, охраняемой снаружи громилами, чтобы вернуться с нечаянно выпавшей из ее руки сумки, злоумышленники воспользовались ситуацией. Она и сама не успела вскрикнуть, как кто — то сзади зажал ей рот ладонью и грубо подталкивал куда — то, постоянно шлепая по спине, пока они не оказались на улице. Следуя инстинктам, неизвестно откуда проснувшимся в ней, она укусила похитителя за руку и вырвалась. Бежала изо всех сил, даже и не зная, куда и каким образом. Где — то слышались скрежет колес по асфальту, звук сирен, а она продолжала нестись, сломя голову, при этом не имея малейшего представления, что ждет впереди. Точнее — не видела, в какое направление несут дрожащие ноги, пока не…уткнулась во что — то твердое. Очень твердое, при этом приятно теплое и пахнущее с детства обожаемым ароматом муската и корицы. Сразу два любимых запаха в одном. Когда тетя Беатрис кормила ее булочками, присыпанными молотой корицей или поила горячим молоком с пряностями, Морганит на миг забывала обо всех невзгодах. Говорят, слепые люди чувствительны к любым запахам, запоминая их и узнавая, только Морганит легче было прощупывать предметы и, спотыкаясь или ударяясь, хотя это бывало часто редко из — за круглосуточного сопровождения, об что — то, откладывать в памяти. Каждое очертание вещей. Незначительных, вплоть до иголочки, всплывало в сознании девушки. Пыталась часами представить, как выглядит деталь. Постепенно немного получалось, отталкиваясь от красочных описаний няней или работников. Не сразу, как она потеряла зрение в пять лет, а спустя время, когда Морганит стала любопытным подростком. Любознательная, но незрячая.

— Эй, принцесса, ты так и будешь молчать или тебе даже лень говорить? Никогда не видел такой ленивой девушки, как ты! Тебе даже ответить — западло.

Хрипловатый, однако уже знакомый голос заставил ее вздрогнуть. Обернулась, мысленно усмехнувшись. Что она может разглядеть? Темнота. Как обычно. Если только попробовать прикрыть глаза и придумать его образ, а потом…