Таня Винк - Нет ничего сильнее любви [litres]

– Алло, слушаю вас!

– Это Юрий Ильич?

– Да.

– Доброе утро.

– Доброе…

– Юрий Ильич, меня зовут Настя, я… Я девушка Никиты.

– А, помню… Слушаю вас, Настя.

– Юрий Ильич, вы помните Галю Франко?

– Галю? Да, – он кашлянул. – А вы… Вы откуда ее знаете?

– Галя вырастила меня. Юрий Ильич, она вас до сих пор любит, очень любит…Она одна, понимаете?

– Да, понимаю… – сказал он внезапно охрипшим голосом.

– Юрий Ильич, если вы хоть немного… нет, не так… Юрий Ильич, я пришлю вам номер ее телефона, а вы… А вы… Простите, в моей голове сумбур… Я хочу… В общем, я сейчас пришлю вам ее телефон…

– Настя, подождите! Она… Где она живет?

– В Харькове, где же еще…

– Ну да, конечно… – его голос дрожит, – Настя… Я… Настя, вы очень хорошая девушка!

…Он обхватил ее руками, и она оказалась в раковине его крепкого мускулистого тела. Она заполняла собой эту раковину, будто вся, от затылка до пяточек, была создана для него, была его частью, внутренней, меньшей, слабой и незащищенной. Она придвинулась к нему еще ближе, прочувствовав каждую его выпуклость и впадинку, а он прижался щекой к ее плечу, к тому самому месту, где у ангелов растут крылья.

– Я люблю тебя, – прошептал Юра, его рука отяжелела, он обмяк.

Галя подождала, пока его дыхание станет ровным, и осторожно выскользнула из раковины. Перевернулась на спину, потом на бочок и долго не сводила глаз с его лица, освещенного полной луной, подглядывающей через штору-паутинку. Сон медленно подкрадывался к ней, тяжелил ее веки, выравнивал дыхание, путал мысли. Она снова легла на спину, забросила руки за голову. Она уже спала сном счастливой женщины, улыбалась, и вдруг веки задергались, ее лицо исказило страдание, из наружного уголка глаза выкатилась слеза.

– Катя… Катенька…

Она пошевелилась, тихий полустон-полуплач сорвался с ее губ. Еще один…

– Катенька, родная моя, – она смеется сквозь слезы, – не так сильно, ты меня задушишь…

Она испугана, она распахивает глаза. И вдруг нежное, как ветер, касание чего-то невидимого, но очень явного и ею ощущаемого, выводит ее из оцепенения. И волна счастья, вечного как звезды, счастья вне времени, вне понимания, окутывает ее своими крыльями.

– Ты здесь… – шепчет она и, вглядываясь в темноту комнаты, опускает ноги на пол.

Слезы застилают глаза.

– Катя, родная…

Она встает с постели, протягивает вперед обе руки и тихо вскрикивает… Господи! Как давно в ее объятиях не трепетало столь нежное существо. Существо, излучающее солнечный свет и… счастье…

А на тумбочке, пузырясь боками, стоял «колобок», в свете луны поблескивая металлической шляпой, о которой в сказке ни слова. И о луне в сказке тоже ни слова. Как и о том, что все исчезнувшее появляется вновь. Кроме любви, которая не исчезает никогда.