Юлия Резник - Грешник

— Наташа жила на третьем.

— Кто там? — раздался тихий, приглушенный голос.

— Нам Кирилл нужен.

— Его нет. Уходите.

На площадке послышалась какая-то возня, Громов взбежал по ступенькам, как раз в тот момент, когда началось самое интересное. Один из громил ударил по двери ногой, хлипкая цепочка сорвалась. Его парни, материализовавшиеся будто из ниоткуда, ввалились следом.

И во всем этом шуме и грохоте он слышал только одно — жадный вздох Наташи. Скорее похожий на всхлип. Даже зная, что налетчики ничего не успели ей сделать, Громов осатанел. Его контроль держался на тонкой ниточке, обвитой вокруг ее пальца.

— Какого черта? — орал благим матом один из героев. Второй, видимо, еще не до конца пришел в себя, и лишь тихонько постанывал.

Глеб поймал испуганный взгляд Наташи, которая, наблюдая за происходящим, пятилась вглубь квартиры.

— Юр, уведи их… — кивнул Громов на смертников.

— Ментов вызывать?

— А как же! Задержаны при попытке ограбления. Только сначала сами там…

Он не мог отвести от Наташи взгляда, даже когда говорил с другими. Так и стоял, глядя в упор на нее. Наблюдая, как начинает опухать скула, которую, видимо, задело-таки дверью.

Парни вышли, волоча за собой налетчиков. Глеб сглотнул. В образовавшейся тишине как-то особенно фомко засвистел чайник. На все про все ушло всего несколько минут, меньше, чем потребовалось воде вскипеть. А столько всего случилось…

— Я выключу газ? — спросил Громов у хозяйки, в два шага пересекая тесный коридор. Удивительно даже, как они здесь все поместились.

— Глеб Николаевич? — моргнула она, приложила руку к дрогнувшим мягким губам.

— Ага. Что, не узнала?

Наташа резко качнула головой, и это движение, по-видимому, отозвалось в её голове резкой болью. Она прижалась к стене и зарылась лицом в ладони.

— Нет. Совсем не узнала. Без костюма вы совсем другой.

Ну, это понятно. Он-то и сам от себя отвык без костюма… Как бы двусмысленно это ни звучало.

— Ну-ка, пойдем. Что-нибудь холодное приложить надо… И, наверное, вызвать врача.

Глеб подошел вплотную к девушке, стараясь даже не дышать возле нее. Так безопаснее… Он уже имел возможность убедиться, что ее аромат делает что-то страшное с его пульсом. Лучше не рисковать. Двойного удара из её голоса и запаха он просто не вынесет.

— А что… а что вы здесь делаете? — вдруг нашлась Наташа, вскидывая на Громова взгляд синих глаз. — И… кто все эти люди?

— Вот те, которые вторые — мои. Они за тобой приглядывают. А что за клоуны к тебе вломились — понятия не имею. Но надеюсь скоро узнать. У тебя есть какие-нибудь соображения? — блистал красноречием Глеб, открывая морозилку.

— Соображения…

— Да. Кто бы это мог быть?

— Я не знаю.

— Кирилл куда-то влетел? — прямо спросил Громов, заворачивая кусок куриного филе в полотенце. — Вот, приложи…

— Я не знаю… Может быть, и влетел, но мне об этом не говорил. О господи… — вдруг осеклась Наташа и, приоткрыв рот, потрясенно уставилась на Глеба.

— Что? Что такое? Больно?!

— Не знаю… — в третий раз повторила она тихонько, — просто… а что было бы, если бы вы не пришли? И почему… пришли?

— Да как чувствовал, что какое-то дерь… эээ… беда случится.

— А я подумала, может быть, Кириллу хуже… Испугалась.

— Нет. Кирилл… Он стабилен.

— Хорошо…

Глеб кивнул головой и сделал шаг к плите, но замер, когда Наташа, вскочив, прокричала:

— Не уходите!

— Что?

— Не уходите… — прохрипела она, мертвой хваткой вцепившись в его рукав. Не так, как Ларка цеплялась утром. Наташа не трясла его и не дергала. Просто сжала пальцы на плотной ткани так, что они побелели.

— Мне страшно… — добавила едва слышно.

Глеб сглотнул. Неловко похлопал девушку по плечу. В таких случаях, наверное, лучше обнять, но… он боялся. Боялся, что, прикоснувшись к ней — вконец потеряет голову.

— Я просто чаю хотел сделать. Будешь?

— Нет. Ничего не хочу… — она задрожала и всхлипнула.

Ему бы разобраться, какого хрена вообще происходит. Потолковать бы с теми уродами, вместо своих ребят, а он черте что вытворяет.

— Собирайся! — скомандовал Глеб после коротких раздумий.

— Что?

— Вещи собери. Самое необходимое. Документы… Здесь тебе и правда небезопасно. Поедем ко мне.

Громов боялся, что она станет возражать, и тогда ему придется изворачиваться, заманивая Наташу на свою территорию. Заманивать не для того, чтобы соблазнить, а чтобы дать ей свою защиту. И хоть на время наполнить ее голосом свой тихий дом.