Юлия Резник - Двое под одной крышей

В дверь постучали.

— Кто бы это мог быть? — поинтересовался Кир, направляясь ко входу.

— Может, это Алексей решил вернуться? — предположила Кира.

— Да, щаз. Кишка у него тонка. В спорте — кремень, а чуть в сторону — тряпка! — шмыгнула носом девушка, и Кира поняла, что она вот-вот заплачет. А, между тем, в проходе появился высокий крепкий мужчина, лет пятидесяти, в сопровождении Кира. Это он, очевидно, стучал им в дверь, а перед этим предлагал Лёше сдаться.

— Измайлов Константин Сергеевич. Ваш сосед с первого этажа.

— Очень приятно, — растерялась Кира.

— Здравствуйте, Константин Сергеевич. — поздоровалась Таня, отводя глаза.

— Ну, и чего это ты, Татьяна, бушуешь? Заехал в кои-то веки на обед, а тут — война!

— Тут не война. Тут Лёшка — козел. Я ему быстро мозги вправлю, когда он появится!

— Так, а случилось что? — А потом добавил, резко сменив тему: — Это чем у вас так вкусно пахнет? Жрать хочется — жуть.

Пока Кира, открыв рот, наблюдала за бесцеремонностью депутата, Кирилл огласил меню:

— Макароны с подливкой и свиные отбивные.

— Мне подходит! — И снова, к Тане: — Так, что произошло?

— Другая у него, — особо жалобно шмыгнула носом девушка. — Пока я разрываюсь между Сашкой, Настькой и тренировками… он тоже время зря не теряет. Представляете, наврал, что у него сборы. А я, типа, не знаю, что в сентябре их отродясь не было?!

— Так, может, он че другое хотел? Чего сразу на бабу грешишь?

— А то вы не знаете, как они на него вешаются. Разве не вы мне помогали отваживать его фанаток?!

Чудесно! Еще и фанатки оккупируют дом. То ли еще будет.

— Было дело, — согласился депутат, придвигая к себе поставленную Киром тарелку. — А вы чего не обедаете? Ну-ка, садитесь за стол. Кирилл почесал в затылке, кивнул, и приказал Кире:

— Кира, расставляй приборы!

— Мне нужно детишек забрать… — несчастно пробормотала Таня, — у Соломии Марковны.

— Сиди! — распорядился депутат, — не нужно им тебя такой зареванной видеть. Они не голодные?

— Нет, — покачала головой Таня. — Я их перед тем, как отвести, покормила.

— Вот и хорошо. Садись тогда и ты к столу.

Кира, если честно, уже ничему не удивлялась. Ни распоряжающемуся в их квартире депутату, ни зареванной Тане, которая хотела убить мужа за измену, ни самому изменнику, перелезшему к ним через балкон, ни играющему по ночам на скрипке Рудику. Она только надеялась, что остальные их соседи окажутся более вменяемыми людьми. Ей за последние сутки общения с неординарными личностями на год вперед хватило бы.

— Давайте знакомиться! Вы так и не представились…

— Разумовский Кирилл, — тут же исправился сосед, пожимая гостю руку, — а это — Кира.

— Очень приятно. Хорошая вы хозяйка, Кира!

— Это вообще-то Кирилл готовил… — поспешно уточнила девушка, бросая короткий взгляд на соседа.

— Значит, вам повезло с мужем, — кивнул головой депутат.

— А мне нет! — тяжело вздохнула Таня и снова заплакала.

— Он мне не муж! — одновременно с ней заметила Кира, но на ту никто не обратил внимания, снова переключившись на спортсменку.

— Ну-ну, Таня! Ты чего это расклеилась? Нужно разобраться для начала, есть ли повод? Может быть, ты погорячилась, Тань? Ты хотя бы спросила его, куда он собирался?

Кире с Кириллом оставалось только наблюдать за Константином Сергеевичем и Таней, орудуя столовыми приборами. Кир и впрямь приготовил все очень вкусно. Таня плакала, но вилкой работала. Видимо, стресс не слишком повлиял на ее аппетит.

— Нет! Ведь и так все непонятно. Про сборы — наврал. Я в тренерский штаб звонила. Да и что это за сборы — неделя?! В сентябреееее?! — Последнее слово у молодой женщины перешло в плач, и она громко заревела.

— Все равно, Танюха. Ты с плеча не руби. Нужно у самого Лехи спросить, как дело было. Правду узнать…

— Ага, скажет он правду, как же…

— А мы попробуем у него выпытать. Не знаешь, куда он подастся ночевать?

— Не знаю… И дела мне до него нет! Ноги его больше в моем доме не будет! Я ж ему все… Я ж и детей родила в двадцать два, чуть вся карьера медным тазом не накрылась, а он…

В общем, обед затянулся. После ухода нежданных гостей Кир с Кирой растерянно переглянулись и одновременно пожали плечами.

После того, как все нежданные гости, наконец, разошлись, Кире ничего не оставалось, кроме как вернуться к себе в комнату, в надежде, что ее больше не потревожат. Вообще, она собиралась приготовить поесть, но планы изменились, после их неожиданного застолья с соседями. Да уж… Кирилл действительно умел кухарить. Возможно, даже лучше самой Киры. Той в последнее время нечасто удавалось попрактиковаться в готовке. Не оставалось ни сил, ни желания. А кухня как-то незаметно стала вотчиной отца и его приятелей. Девушка старалась вообще в нее не заходить. Лишь бы не видеть всего… Раз в неделю перебарывала себя, и наводила там относительный порядок. Выбрасывала бутылки, оттирала с хлоркой столешницы и полы. И самое главное — проветривала. Вот так и жила. Другие девушки с нетерпением ждали выходных, чтобы провести время с друзьями, любимыми, повеселиться в клубе, или сходить в ресторан, а у Киры были совсем другие заботы. Достало! Но, даже несмотря на это, она не могла вот так запросто все забыть и расслабиться. Не могла не думать об отце, который, избавившись от ее неустанных нотаций, мог окончательно выйти из-под контроля. Она все равно беспокоилась. А ведь думала, что ее предел наступил. Она ошибалась! Нельзя было просто взять и выключить чувства. Не волноваться о родном человеке, не переживать за него. И хоть уже второй день девушка жила в совершенно иной реальности — чувство тревоги никуда не девалось. Оно зудело на краю сознания, и не давало в полной мере насладиться новой жизнью. Настроение, которое было великолепным с утра, начало стремительно портиться. Кира отложила в сторону книгу, которой пыталась занять свои мысли, и подошла к окну. С опаской его приоткрыла, впуская в комнату первую осеннюю прохладу и своеобразный, только сентябрю присущий аромат. Не думать… Не думать о плохом! Не позволять прошлому отравлять свое настоящее… От горестных мыслей Киру отвлек легкий всхлип. Потом еще один, и еще… Ну, тут все ясно. Плакала Таня. Их новая знакомая. Честно говоря, когда Рудик рассказывал ей о соседях, Кира представляла спортсменку совсем не так. Слово «атлетика» у нее ассоциировалось с безупречной физической формой человека, который этой самой атлетикой занимался. А Таня… Ну, она была реально большая. Кира не имела представления, в какой дисциплине та выступала. Тихие всхлипы перешли в протяжный, горький плач. Кира нерешительно отодвинула в сторону гардину и настежь распахнула окно.