Карина Хелле: Утро под мертвым небом

Хуже всего было то, что я верила этому. Анонимный трус просто перечислял то, что я уже знала о себе. Я всегда чувствовала себя слишком тяжелой для камеры. Я всегда считала себя уродливой, и я знала точно, что звучу глупо.

Знаю, я должна была все это гнать из головы. Знаю, Интернет — ужасное место, привлекающее ужасных людей, которые не могли бы так смело разбрасываться словами в лицо. Но с каждым днем становилось все сложнее. Да, были люди, что хотели защитить меня (у меня было милое лицо, и звучала я познавательно), но я верила только негативу.

Я хотела сказать Дексу, что стоит убрать комментарии или найти модератора, но я не знала, как объяснить ему это. Хотя я связывалась сообщениями с Дексом, порой это не было связано с работой, но я не могла просто рассказать ему, как себя чувствую.

В Нью-Мексико, когда я просыпалась (и спала… только спала) с ним, я чувствовала связь между нами. Знаю, это звучит нелепо, но мне казалось, что мы с ним похожи. Мы нашли общий язык.

Но после этого я видела его только в тот выходной в Портлэнде. Я оставалась дома, ведь жила здесь, а он — в дешевом мотеле у аэропорта. Да, мы были на съемках, было пару моментов, когда я думала, что что-то случится (не знаю, что), но он вернулся в мотель, а я — домой к родителям. Вся связь, что я чувствовала в Рэд Фоксе, пропала.

И теперь были лишь сообщения и электронная почта. Врать не буду, я каждый раз глупо улыбалась, получая его сообщение, даже если там было просто «понравилось, что ты написала» или «не впечатлил новый альбом «Muse»». Такими были пока что наши отношения. Будто того поцелуя никогда не было.

Да. Поцелуй. Он не покидал моих мыслей. Я думала о нем каждый несколько секунд. Эти чувства возникали, когда ветер на улице бил мне в лицо, когда я слышала нужную песню. Декс поцеловал меня, когда мы сидели на качающемся дереве, когда мы были на грани смерти.

Тогда это казалось уместно. Я думала, что умру, и он тоже. Но дело было не только в этом, да? Могло ли быть так, что он давно хотел это сделать? Я знала, что для меня это было чем-то большим. Я хотела поцеловать его с первой нашей встречи.

Но была Дженнифер, мега-девушка Декса. Тонкий и жалкий голосок в моей голове, что безнадежно желал, чтобы после этой поездки они расстались, притих. Они не расстались. Поцелуй ничего не значил. Декс был с Джен, был собой.

Отчасти. Он был без лекарств в Нью-Мексико (случайно), и хотя у него были проблемы, он был нормальным, другого слова не подобрать, пока мы не расстались. А когда я увидела его снова, он был другим. Скучающим. Игривое настроение угасло, яркий свет в глазах потускнел. Он явно снова принимал таблетки или нашел что-то новое, но если они и спасали его, они еще и убирали настоящего Декса. Я не считала, что это честно. Да, Декс был странным, часто вел себя как заводная игрушка, но он был таким. В последнюю ночь в Рэд Фоксе я сказала ему, что надеюсь, что он всегда будет чувствовать себя живым. Похоже, мои слова не услышали.

Но я могла все преувеличивать, как всегда. Я бы не удивилась, что он изменился из-за обстоятельств. Так и было. Я должна была принять, что наши отношения будут меняться от каждой нашей встречи. Мы были напарниками, были на связи, но все было иначе, когда мы были вместе. А потом он возвращался к Дженнифер, а я ждала сообщения как наивная школьница.

В сторону дилемму, мне просто нужно было держать чувства в руках, и все встанет на место. Поездка на прошлой неделе отменилась из-за плохой погоды, мы собирались на остров, где была колония прокаженных в Британской Колумбии, в Канаде. Пока мы будем ездить, выйдет серия про пиццерию. А на следующей неделе мне исполнится 23.

Все было на местах, кроме работы. Я каждый день искала место, куда меня возьмут, врала каждый день родителям о работе. И кофейный ритуал в четыре часа вечера в лобби отеля «Эйс» отмечал конец дня поисков. Очередной пустой день в Интернет-кафе, бесполезные письма, которые не прочтут, на которые даже не взглянут в компаниях.

Я вздохнула и высыпала в кофе сахар из пакетика, смотрела, как он растворяется в горячей жидкости. Было обидно, если не сказать хуже, столько сил тратить на поиск работы. Сам поиск казался работой, но не оплачивался.

Но пока родители не узнали, все было хорошо. Хотя лгать им было неприятно. У меня почти не было аппетита (хотя это даже пошло в плюс — я потеряла пару фунтов, вот так-то анонимы!), вина терзала меня по ночам во снах, заполняла стыдом, когда я была уязвима. У меня не было выбора, кроме как искать работу, разнося резюме по городу.