Сабрина Джеффрис: Отчаянный холостяк [litres]

Ей было трудно представить, что десять дет назад она была готова рискнуть всем ради этих голубых глаз, самодовольной улыбки и копны локонов цвета воронова крыла. Даже в форме энсина Лайонел казался невероятно привлекательным для девушки, окруженной стареющими друзьями ее отчима или все время поддразнивающими ее братьями, полнородными и единоутробными.

Сегодня же, хотя Лайонел и был одет гораздо более впечатляюще – так, как одеваются джентльмены, – он больше ее не привлекал. Он утратил над ней власть. Как она тогда не смогла разглядеть его истинное лицо? Как она не увидела, что это обманщик и пройдоха, скрывающийся за маской вежливости и веселости, который проскользнул как змей в жизнь наивной девушки, а потом отравил ее и ее будущее одним укусом? Если бы она тогда поняла…

Не важно. Она теперь увидела, что он на самом деле собой представляет. Он приближался, полностью уверенный в себе, а Гвин достала пистолет Торна из муфты и направила на Лайонела.

– Вы подошли уже достаточно близко, сэр.

Он рассмеялся, да будь он проклят!

– Ты собираешься меня застрелить? Правда?

– Если придется.

– Не придется. – Он нахально склонил голову набок. – От тебя требуется только заплатить столько, сколько я прошу. Пятьдесят гиней – это вполне разумная сумма за мое молчание, ты не находишь?

У нее дрожали руки. Она надеялась, что он этого не видит.

– Я удивлена, что ты просишь так мало, если учесть, что ты мог бы получить, если бы на мне женился.

– Тебя еще это интересует? – Гвин не ответила, только продолжала гневно смотреть на него. Мэлет пожал плечами. – Не думаю, что я бы что-то получил. Как жаль! Брак подошел бы нам обоим.

– Я уверена, что он помог бы тебе поправить твое финансовое положение, но как бы от него могла выиграть я ? – холодно спросила Гвин.

Он нагло оглядел ее с головы до ног.

– Ты, несомненно, уже не такая молоденькая, как была в двадцать лет. Пройдет совсем немного времени, и тебя начнут считать бесперспективной старой девой, и тогда уж точно никто на тебе не женится.

– Отлично. Это меня полностью устраивает. – Странно, но это было правдой. – Именно благодаря тебе я потеряла интерес к мужчинам. – И это тоже было правдой. Или, по крайней мере, какой-то ее частью. – Я больше не неопытная девушка, чтобы попасться на твою удочку.

– Так тогда зачем тебе пистолет?

– Мой брат опасается, что ты можешь попытаться меня похитить, как пытался похитить Китти Никмэн на Святки в этом самом поместье.

Упоминание сорванных планов, казалось, вывело его из себя.

– Я думал об этом. Но я знаю Торнстока. Если бы я тебя похитил, то он лишил бы тебя наследства, и мы оба оказались бы нищими. На самом деле он именно этим угрожал мне десять лет назад.

Воспоминания о том предательстве оставались у нее в груди, словно застаревшая простуда, которая никак не проходит. Ее злило то, что думать об этом было больно до сих пор.

– Он пытался меня защитить, как сделал бы любой хороший брат. – Гвин же до сих пор мучилась оттого, что ее брат-близнец сразу же понял, что на самом деле представляет собой Лайонел, а она этого тогда не увидела. – А судя по твоей попытке меня шантажировать, он поступил мудро.

– Это не попытка. – Лайонел сделал шаг вперед. – Я собираюсь получить свои деньги.

Гвин покрепче сжала пистолет, нацеливая на него.

– У меня их нет.

Лайонел скрестил руки на груди.

– Ну, тогда я расскажу о нас всему свету, и начну с твоего брата.

Ей стало очень страшно от одной мысли о том, что Торн – или вообще кто-нибудь – узнает правду.

– Обещаю, что раздобуду для тебя деньги после того, как наша семья переедет в Лондон к началу сезона. Осталось всего несколько дней. Ты определенно можешь подождать несколько дней .

– А почему?

– Да потому, что если я попрошу у Торна пятьдесят гиней в городе, он воспримет это как само собой разумеющееся – ведь в Лондоне я легко могу потратить их на драгоценности и одежду. Но здесь, в сельской местности, тратить их не на что, поэтому он посчитает такую просьбу подозрительной и захочет знать, зачем они мне на самом деле нужны. И мне не придумать для него никакую правдоподобную ложь. Если же я скажу ему правду, он вполне может просто тебя убить.

Лайонел рассмеялся.

– Ты хочешь сказать, что не рассказывала своему братцу-ублюдку о том, чем мы с тобой занимались?

– Конечно, нет! И я знаю, что ты тоже не рассказывал. Потому что если бы рассказал, то сейчас не стоял бы здесь, пытаясь меня шантажировать. Торн убил бы тебя много лет назад.