Кейси Уэст - Любовь, жизнь и далее по списку

– Снова ищешь свои сахарные хлопья? – спросила мама. – Думаю, дедушка их доел.

– Нет, я ищу альбом для рисования.

– В кладовой?

– Я уже обыскала весь дом. Это моя последняя надежда. – Я давно не делала зарисовок, но вчера сквозь все свое разочарование Купером поняла, что пришло время попробовать что-то новое.

– Кажется, я видела какой-то… – Мама встала и пошла к корзине, где хранилась макулатура, рекламные листовки и купоны. Она порылась в ней и нашла мне блокнот.

– Я знаю, что это не альбом, – сказала она. – Но вдруг тебе подойдет.

– Дареному коню в зубы не смотрят, – сказала я, забирая блокнот.

– Это была моя строчка, – вставил дедушка. Он только что зашел в дом с лейкой и уродливым огурцом в руках.

– А что ты ищешь?

Я помахала блокнотом.

– Уже ничего. Я пойду прогуляться.

– Не думаю, что… – начала мама.

– Нет, – оборвала я, потому что мама, судя по всему, восприняла это как приглашение. – Сама. В этот раз я хочу прогуляться сама.

– Угу. – Мама выглядела почти огорченной. – Хорошо. Повеселись там.

Я бросила взгляд на дедушку и заметила, что он удивился такому ответу не меньше меня.

– Ты хотела пойти со мной? – уточнила я.

– Нет, вовсе нет.

– Передавай Куперу привет от нас, – сказал мне дедушка в напутствие.

– Купера со мной не будет. Я правда иду одна! – крикнула я с порога и отпустила дверь, чтобы она захлопнулась за мной. – Я умею быть одна, – проворчала я, спускаясь по ступенькам.

У меня не было четкого плана. Я захватила пару простых карандашей перед выходом и по дороге вытащила один из них из кармана. В ожидании вдохновения я открыла блокнот на чистой странице.

Сорок пять минут спустя у меня в блокноте была одна-единственная птичка на заборе. И набросок нельзя было назвать удачным. Я уже хотела сдаться и вернуться домой, но заметила Человека-Дерево, все еще в цепях.

Я посмотрела по сторонам, подождала, пока машины проедут, и перешла дорогу. Подходя ближе, я помахала рукой.

– Привет. Вы все еще здесь.

Он показал на бульдозер.

– Я буду здесь, пока эта штуковина не исчезнет.

Он выглядел младше, чем я представляла. Определенно младше моего отца, может быть, около тридцати. Сложно было сказать. У него был высокий лоб с залысинами и волнистые волосы. Загорелая кожа выглядела слегка грубоватой, и я решила, что раньше он точно был Человеком-Пляжем или, в самом крайнем случае, Человеком-Долгие-Прогулки.

– Можно присесть на дереве, или тогда ваш протест теряет смысл? – Я кивнула вверх, на одну из низких веток.

– Прошу, будьте моей гостьей. Раньше я постоянно там сидел.

– То есть в начале миссии «Спаси дерево»? – спросила я, вытаскивая карандаши из заднего кармана и закрепляя их в хвосте.

– Нет. Пока рос. У меня богатая история с этим деревом.

– Вы выросли здесь? – Я умостила блокнот на ветке, а потом подтянулась туда и сама. Это оказалось сложнее, чем я думала.

– Эти двадцать акров [17] 20 акров равны 8 га. были нашими. Полгода назад мои родители продали землю. Они на словах договорились с покупателем, что он не станет сносить это дерево. Оно растет здесь уже сотню лет. Но письменно они этого не подтвердили. Так что…

– Отстой.

– Да. Вы репортер? – спросил он, имея в виду мой блокнот.

– Ой. – Меня сбил с толку его вопрос. – Нет, я… – Я замолчала, а потом решительно закончила: – Художница. Я художница.

– Здорово, – сказал он, и голос звучал искренне.

Я вскарабкалась на ветку, оперлась спиной о ствол, а ноги свесила вниз.

– К вам часто приходят журналисты?

– К несчастью, нет. Я надеялся на шумиху, чтобы получить хоть какую-то поддержку.

Меня привлекли ветви над головой. Они тяжело свисали под грузом листвы. Из-за легкого ветра листья пускались в пляс, и все дерево выглядело живым. Я достала карандаш из волос и ухватилась за блокнот.

– Это красивое дерево. Когда ему суждено погибнуть?

– Уверен, если бы меня здесь не было, от него уже давно избавились бы.

– Разве нет способа построить новые здания вокруг него?

– Думаю, они разработали план и поняли, что дорога должна проходить прямо здесь.

– И дерево стоит у них на пути.

– Угу.

Мне вспомнился разговор с Эллиотом, когда мы выясняли, что же мы любим настолько сильно, чтобы приковать себя к этому.

– Должно быть, с этим деревом у вас связаны какие-то замечательные воспоминания.

– Да. На нем я прочитал не меньше полусотни книг. Вот прямо там, где вы сидите.