Джоанна Линдсей: Соблазн для возлюбленной [litres]

Вышедший из экипажа Генри выглядел испуганным. Дуэлянты отмерили необходимое количество шагов и, повернувшись лицом друг к другу, выстрелили. Уильям не пытался промазать, и Генри как подкошенный рухнул на землю. Подбежавший к нему врач констатировал смерть. Уильям тоже подошел к поверженному противнику и, наклонившись, хотел вцепиться ему в глотку. Доктор ахнул от неожиданности. Смерть Генри не уменьшила ни гнева, ни боли Уильяма.

Питер попытался посадить друга в экипаж, но ему это не удалось. Ратбены захлебывались от ярости. Альберт схватил Уильяма за руку и оттащил в сторону. Уильям решил, что старший брат Генри сейчас вызовет его на дуэль, но тот, понизив голос, прошипел:

– Ты придумал предлог, чтобы убить моего брата!

– Я застукал его в постели с моей женой!

– Тогда, может быть, тебе следовало застрелить эту шлюху, а не Генри? Тебе не уйти от возмездия, Блэкберн. Убирайся из Англии, иначе мы расправимся с тобой и твоей семьей!

– И запятнаете свою репутацию?

– Наша репутация не пострадает. Генри стал невинной жертвой, всем известно, что он плохо стреляет!

– Я не знал об этом!

– Ты вынудил его драться на дуэли, решив, что убийство сойдет тебе с рук. За что ты расправился с нашим братом? За то, что твоя жена соблазнила его? Разве за такое убивают? Тебя же просили отказаться от мести, но ты настоял на своем. Поэтому повторяю: ты приговорен к вечному изгнанию, Блэкберн, или твоя семья заплатит за твои грехи.

Уильям, не задумываясь, кивнул. В конце концов, какое значение имело физическое местонахождение его тела, когда сердце было разбито, любимая женщина потеряна, вера в добро и справедливость рухнула.

– Что хотел от тебя Альберт? – спросил Питер, как только Уильям сел в экипаж.

– Предлагал обсудить последствия дуэли, о которых ты говорил по дороге сюда. И прошу, не задавай мне больше вопросов. Будет лучше, если ты и не узнаешь о причинах противостояния.

Ванесса Блэкберн сидела на краю утеса и смотрела на Северное море. На Шотландском нагорье дул холодный весенний ветер, и девушка поверх мехового зимнего пальто накинула толстый плед. Она не была чистокровной шотландкой. Младшая дочь ее прадеда, шотландца Ангуса Маккейба, вышла замуж за английского графа Блэкберна. Уильям, отец Ванессы, был их единственным оставшимся в живых сыном.

Рядом с девушкой чернело старое кострище. Здесь ясными зимними вечерами они с отцом разводили огонь и сидели, любуясь звездами, усеивавшими небо. Ванесса знала, что будет скучать по этому удивительному зрелищу. А еще ей будет не хватать верховой езды, скачек во весь опор по холмам и долинам, рыбной ловли, возни со скотом и лошадьми – всего того, что Ванесса могла делать только здесь. Да, скоро она уедет из Шотландии…

Ванесса не хотела покидать эти места. Она привыкла к свободе, к простору, к шотландским пейзажам. Но ей предстояло на некоторое время покинуть нагорье, чтобы навестить мать, Кэтлин Блэкберн. Ванесса с ужасом думала о тех спорах и ссорах, которые могут разгореться, когда она доберется до поместья Доутон в Чешире. Она ни на минуту не забывала, как непреклонна была ее мать в своем стремлении дать идеальное воспитание дочерям. Кэтлин заставляла Ванессу и ее сестер-близнецов строго соблюдать этикет и правила хорошего тона. Отец называл это превращением в марионеток, и Ванесса соглашалась с ним. Когда они с отцом переехали в Шотландию, Уильям занялся образованием дочери, он нанимал для нее опытных учителей, и ни один из них не упоминал об этикете.

Ванесса никогда не забудет тот трагический день, когда жизнь семьи резко изменилась. Ей в ту пору исполнилось тринадцать лет. Родители шумно выясняли отношения, кричали друг на друга. Чтобы их никто не слышал, они вышли во двор, но и оттуда доносились гневные крики. Ванесса наблюдала тягостную сцену из окна второго этажа вместе с сестрами, которые тихо плакали, не понимая, что происходит. Никто из них раньше не видел родительских ссор.

Позже Ванесса с удивлением обнаружила, что отец в своей комнате складывает вещи в саквояж.

– Куда ты собрался? – с беспокойством спросила она.

– Я уезжаю.

– Надолго?

– Навсегда.

– Но почему?!

– Спроси у матери. – Уильям говорил сердито, но, взглянув на дочь, увидел ее слезы и протянул к девочке руки. Она бросилась ему на шею, отказываясь верить, что, быть может, в последний раз обнимает отца. И слова Уильяма подтвердили ее худшие опасения: – Извини, дорогая, но я больше не вернусь сюда.