Татьяна Тронина - Никогда не говори «навсегда»

— Наваждение! — с ненавистью произнесла Катя. — Лучше бы ничего такого не было…

Нелли с усмешкой покосилась на нее.

— По-моему, ты, девочка, сама себя обманываешь, — холодно произнесла она. — Иначе бы так не бесилась. Алеша мой, конечно, тут совершенно ни при чем. Другой человек занимает твои мысли, и я, кажется, даже знаю, кто это…

— И вы туда же! — с отчаянием произнесла Катя.

Они замолчали, глядя в разные стороны.

— Скоро суд, — через некоторое время невнятно проговорила Нелли. — Адвокат почти уверен, что меня оправдают.

— А Герман?

— Герману повезет меньше, — сухо ответила Нелли. — Тут уж никакой адвокат не поможет… — Она вздохнула с сожалением.

— Я совершенно ему не сочувствую! — с вызовом произнесла Катя. — Вам — да, но ему…

На Нелли ее слова не произвели никакого впечатления.

— Я бы все отдала за то, чтобы Алеша принадлежал только мне, — с тоской произнесла она. — Я все думаю — какую же ошибку я сделала, что он отвернулся от меня? И вообще, во всем виновата только я, только я одна.

— Нелли…

— А вот утешать меня не надо! — с отвращением отмахнулась Нелли. — Бессмысленно и бесполезно.

Они снова замолкли, по-прежнему глядя в разные стороны.

Маленькая лампа на столе едва рассеивала сумерки, и по углам метались смутные тени, словно в комнате присутствовал еще кто-то. Надо было встать и включить другое освещение, но на это у Кати уже не было сил. И Нелли тоже словно оцепенела, продолжая решать одну и ту же задачу: «Мой милый — за что?»

Две женщины, которых никакая сила не смогла бы примирить.

С утра было хмуро и моросил мелкий противный дождик. Но к обеду он прекратился, и лишь низко нависшие над городом облака напоминали о недавней непогоде.

Надо было бежать вниз — на первом этаже офисного здания, в котором работала Катя, располагалась столовая. Но Катя все стояла на лестничной площадке между вторым и первым этажом и смотрела сквозь стеклянную стену вверх, где сквозь разрывы облаков иногда сверкало солнце, и не могла сдвинуться с места.

Внезапно затренькал ее сотовый.

— Катя… — это был Алексей.

— Да, я тебя слушаю! — с беспокойством отозвалась она.

— Послушай, я тут рядом, на проходной, и меня внутрь не пускают… — сказал он. — Ты не могла бы ко мне спуститься, а?

— Конечно!

И, стуча каблуками, Катя поспешила вниз.

Алексей ждал ее у входа, на улице, под огромным стеклянным навесом.

— Катя, да что это за жизнь такая, а? — с отчаянием произнес он, обнимая ее. — Я прямо места себе не нахожу…

— О чем ты? — осторожно отстраняясь, спросила она.

— О Фаине твоей.

— Она такая же моя, как и твоя.

— Только, пожалуйста, без иронии… — страдальчески нахмурился он. — Ведь ты сама меня с ней свела! Это же не женщина, а мужик в юбке… И чем я к ней хуже, тем она… Ну, ты понимаешь! Мазохистка какая-то…

Катя захохотала.

— Тебе смешно… — обиделся он. — Она, наверное, специально в сексопатологи пошла — для того, чтобы с собственными проблемами разобраться. Я хочу уйти от нее. Катя… — Он опять протянул к ней руки.

— Лешенька, ну что ты за человек! — оттолкнула она его. — А я раньше не замечала, какой ты…

— Какой я?

— Ты? — Она задумалась на мгновение, ища подходящее слово, а потом обронила холодно: — Ты — пустой.

Алексей немедленно обиделся.

— Ну вот, ты меня ругаешь… — хмуро пробормотал он. — Хотя я тебя понимаю — все не просто так. Ты меня ревнуешь! Ты меня ревнуешь к Фаине.

— Леша…

— Она для меня ничего не значит! Она… Послушай, а ты действительно снова сошлась с Ганиным? — вдруг обеспокоился он.

— Нет.

— Фу ты… Я так и знал — она все придумала! Ты — моя Катя…

Он обнял ее, и на этот раз у Кати не было никакой возможности вырваться. Она стояла рядом с Алексеем и слышала, как бьется его сердце. Чувствовала тепло его тела.

— Чего ты от меня хочешь? — прошептала она, прижавшись щекой к его груди. — Зачем ты пришел?

— Чтобы сказать тебе, как я тебя люблю… Несмотря ни на что. Сколько раз мы сходились, сколько раз расходились… Пора бы уж прекратить это все. Ты меня любишь?

— Нет.

— Катя… — укоризненно произнес он, гладя ее по волосам. — Какая же ты своенравная девочка!

— Леша, миленький, как же ты мне надоел! — едва не плача, умоляюще произнесла она. — Недавно ко мне приходила Нелли, и мы говорили о тебе. Знаешь, я тогда окончательно и бесповоротно поняла, что…

— Нелли… — перебил он, потерев лоб. — Так ты не знаешь? Хотя откуда ты могла знать…