Марианна Кожевникова - Начинаем жить

— Да я, знаете ли, вместе с Севой в Париж ездил, — виновато ответил Александр Павлович, — потом в Москве задержался, отчеты, статьи писал — некому собирать было. Кстати, про сборы — Сева, случайно, в Посад на этюды не собирается?

Вере очень хотелось спросить, собрался ли сам Александр Павлович в Тверь к матери или так все и отбояривается от поездки? Но не спросила — еще обидится! Опять сочтет, что она не в свое дело вмешивается.

— Про этюды ничего не говорил. А клубнику мы сейчас соберем, — с той же деловитостью проговорила она. — Наверняка еще ягоды остались. Несите-ка миску.

— Неужели миску? Да вы лучше в рот собирайте, если что найдется. Должен сказать, что вашу работу высоко оценил мой батюшка. Растроган был моей хозяйственностью и детской памятливостью. «Все, как у нас, было», — сказал.

— Да я и делала все по-вашему, так что зря вы тогда раскипятились. Опять же поимейте в виду, что растения уход любят. А вы их на произвол судьбы бросили, расти трын-трава, сама себе голова! Жалко же! А миску все-таки несите. Будем клубнику с молоком есть.

— Да у меня и молока-то нет, Верочка.

— А я у тети Лены попрошу. — И она звонко закричала через забор. — Тетя Леночка! Ау-у!

С улыбками, взаимным киванием, женским шепотком и скороговоркой она мигом договорилась с соседкой, и вот уже пол-литровая банка перекочевала через забор.

— Сколько я вам должен? — заторопился к забору Александр Павлович.

— И-и, Саня-Санек, ты у меня столько молока перепил, что никакими деньгами не расплатишься, — улыбнулась старушка, которую Саня помнил сухощавой женщиной с перманентом и крашеными губами.

— Ну так я пряниками отдам, — не растерялся Саня.

— Пряниками можно, они мягкие и с молоком хорошо идут, — согласилась тетя Лена, и через забор перекочевал кулек с пряниками.

А клубники и впрямь набралась полная миска — крупной, темно-бордовой, той, что созревала среди травы не спеша, в полное свое удовольствие.

— Сейчас и огурцов наберем. Айда в огород!

Огород, хоть и маленький, но порадовал и укропом, и луком, и огурцами-переростками. А еще сорняками высокими-превысокими. Вера ловко орудовала среди травы, полола и собирала одновременно.

— Крупняки на салат, а шипастые так схрупаем, с черным хлебцем, — радовалась она. — Сейчас укропчику нарву побольше и такой салат сделаю! Хорошо, когда все под рукой, а вы говорите…

Александр Павлович ничего не говорил, с удивлением взирая на нежданные дары природы.

— Я вам помогу. Тоже огурцы буду рвать, — решил он.

Вера звонко расхохоталась, и Александр Павлович понял, что означал ее веселый смех: мол, все готовы на готовое. Но не обиделся, а только согласно покивал головой в ответ: так оно и есть, что тут поделаешь? А вот когда здоровый огурец в траве нащупал, то испытал детское удовольствие, обтер и тут же в рот сунул. Огурец был сладкий, с мелкими зернышками, ему и рост во вред не пошел Александр Павлович сразу превратился в Саньку на бабушкином огороде. Нет, не было у того человека счастья, кто своими огурцами прямо с грядки не хрупал!

Вера между тем уже целую горку зеленых набрала и попросила:

— Несите корзину, что ли? Или таз. Вон какой урожай неожиданный.

Огурцов и впрямь целый таз набрался, небольшой, но увесистый.

— Я вас научу, как, и посолите, — пообещала Вера, Сане трудно было представить себя за засолкой огурцов. Вместе с аппетитным запахом чеснока, укропа, смородинового листа и хрена у него тут же всплыла в памяти бабушка в переднике и с засученными рукавами…

— Вы уж сами, Верочка с ними разбирайтесь, вы же им хозяйка, — увернулся он от предложенного ему нового дела. — Мы с вами сейчас чаем займемся, вот только я наверх за чайником сбегаю.

— А я чашки на стол поставлю, — отозвалась Вера, по-хозяйски оглядывая кухню, где хозяйничала целую зиму. — Только погодите, сначала привет передам.

Порылась в сумочке и достала маленький сверток.

— Надо же! В самом деле привет! А я-то думал, обычный, словесный! Вернее, не так. Думал, что привет — это вы, Верочка.

Саня рассмеялся, развернул сверточек, и лицо его выразило такое изумление, что Вера прыснула.

— А мне можно посмотреть? — спросила она. — Или это тайна?

— Тайна-то тайна, но вам можно. И не только можно, но и обязательно нужно!

Саня протянул Вере коробочку, она открыла ее и увидела кольцо с сине-серебристым квадратным камнем.

— Красивое, — сказала она. — И на камне что-то вырезано. Я не знала, что Всеволод Андреевич гравировкой занимается. И вы, как видно, тоже не знали, у вас такое лицо удивленное.