Мика Ртуть: Ты уволена! Целую, босс [СИ]

Стрельников стоял, засунув руки в карманы брюк, и смотрел на меня сочувственно.

— Не расстраивайся, Ужицкая, это рано или поздно должно было произойти. Всегда найдется кто-то моложе тебя, с ногами подлиннее и улыбкой посчастливее. Но на повышение зарплаты не рассчитывай. Завтра на работу к семи. Много дел.

Э… и что это вот сейчас было? И мне показалось, или в голосе моего дорогого начальника прозвучало злорадство?

Я опять не выспалась, поэтому, когда приехала в офис, первым делом купила себе в круглосуточном киоске внизу большой стакан черного кофе. В холле было пусто, лишь симпатичный охранник в черной форме и с бейджиком «Игорь» посмотрел на меня сочувственно.

— В бухгалтерию? — спросил он и нажал на кнопку лифта, потому что у меня обе руки были заняты.

— В юридический, — вздохнула я.

— А, новая помощница Стрельникова? — улыбнулся парень. — Он час назад приехал. Тоже кофе брал. Чем-то жутко недоволен! — А потом оценивающе меня осмотрел и вдруг предложил: — Может, пообедаем вместе? Я как раз в час меняюсь.

— Прости, сегодня не смогу, — язык успел раньше сонного мозга, но я не стала его за это прикусывать.

— Тогда в другой день? — Игорь сунул мне в карман визитку.

Тут приехал лифт, и я обреченно понесла свое не проснувшееся тело в пасть стеклянного монстра. В приемную зашла, широко зевая, но стоило мне бросить пиджак на спинку кресла и включить компьютер, как раздался громогласный рык любимого начальника. Что же вы орете, как медведь гризли, увидевший на соседнем склоне самку?

— Ужицкая!

Утреннее шоу: «Прочитай Олечке мораль и получи заряд позитивного настроения на весь день», — можно считать открытым!

— Доброе утро, Герман Андреевич, — я остановилась у двери, чтобы, в случае непредвиденного запуска дырокола, успеть выскочить в приемную и забаррикадироваться пулом. — Плохо выглядите. Цитрамон?

Что главное? Главное — это внимание и вежливость! Босс действительно выглядел неважно, я про себя даже позлорадствовала, очень надеюсь, что он тоже не выспался. Не выбрит, галстук завязан криво, на скуле свежая царапина и взгляд такой, что я сразу же проверила, застегнута ли у меня молния на брюках? К счастью, все оказалось застегнуто наглухо, включая путовки на черной блузке. Стоят намертво, как стойкие оловянные солдатики!

— Вот скажи мне, Ольга, — начал ласково-ласково этот деспот.

Я оглянулась, чтобы убедиться, одни ли мы в кабинете, а то вдруг за спиной у меня появилась еще одна Ольга? Все же непривычно слышать, как мистер гризли обращается ко мне по имени, даже страшно стало.

— Чем ты руководствовалась, когда заказывала шампанское за тридцать пять тысяч и торт на три килограмма с абсолютно дебильной надписью?

— Что, шампанское оказалось кислое? — не поверила я.

— Не знаю, мы не успели его открыть, — с тоской вздохнул Стрельников. — Как-то, знаешь, не до шампанского, когда твоя женщина хватается за горло и падает без чувств.

— Ой, так вы меня позвали, чтобы помогла вам труп прятать? — трагическим шепотом спросила я, мучительно вспоминая, бывает ли на зефир аллергия.

— Торт был вкусный, хотя за те деньги, что я заплатил, было бы удивительно, если бы он оказался несъедобным. Но надпись! — Стрельников искренне застонал, мне даже стало его жалко. Чуть-чуть! — Масику от пупсика! Ольга! Что у тебя в голове?

Э… Я вроде друтое просила написать, но так даже лучше! Надо обязательно оставить хороший отзыв на сайте кондитерской. За креатив!

— Но это еще не все, — тем же страдальческим голосом продолжил босс, а я тихонько присела на краешек пула для посетителей. Что-то ноги меня держать перестали. — Сразу мы не поняли, что он с зефиром, но через час моей… подруге стало плохо. Она начала задыхаться и решила, что умирает. У нее никогда раньше не было такой реакции на сладости. Пока ехала скорая, она позвонила маме, бабутпке, школьной подруте, мужу, брату мужа… Последний живет этажом выше. — Стрельников потрогал царапину на скуле. — Он прибежал первым. Знаешь, его особенно впечатлила надпись на торте… И шампанское… Оно очень хорошо пенится и прекрасно растекается по полу.

— Ничего, Герман Андреевич, — злорадно посочувствовала я. — Это неизбежно. Всегда найдется кто-то сильнее, моложе, спортивнее.

Он так на меня посмотрел, что я слилась со стеной и замолчала, хотя очень хотелось спросить, кто кого с лестницы спустил? Но вместо этого я спросила другое: