Владимир Ли - Ты мне не пара [СИ]

Но и у меня происходили срывы, едва не устраивал сцены ревности, замечая ее вольное, можно сказать, фривольное отношение с молодыми людьми из ее прежнего круга. Особенно болезненным для меня стал вечер в модном ночном клубе. Здесь тусовалась компания золотой молодежи — Кириных знакомых. Они пригласили девушку, а с ней и меня за свой стол. С одного взгляда оценили меня по своей шкале — я понял это по пренебрежительной реакции на мой скромный прикид. Чувствовал себя лишним среди них, после первого приветствия просто игнорировали меня, несмотря на попытки Киры как-то вовлечь в общий круг. После она отдалась развлечениям с подружками и друзьями, иногда чересчур свободным — с поцелуями и раздеванием. Выдержал вечер с трудом — сердце ныло от горечи и ревности, но ни словом не попрекнул подругу. Она, наверное, почувствовала мое состояние, постаралась по возвращении в наше гнездышко утешить ласками.

Ничто тогда не предвещало случившегося разрыва. Кира вела со мной как обычно, не давала намека, что ее тяготят наши отношения. И прозвучавшие при очередной встрече слова стали полной неожиданностью, как гром среди ясного неба. Почему мы не можем быть вместе? Что случилось, чем я ее расстроил? Ведь нам же хорошо вместе? Эти вопросы я задал Кире, когда до моего сознания дошло, что она прощается со мной. Сердце же никак не могло поверить сказанному любимой, надеялось на лучшее — все образуется, девушка просто обиделась на что-то, как было не раз. В ответ на свои вопросы услышал только короткое:

— Прости, но так будет лучше. Прощай.

Теперь, когда прошло время, смог понять и как-то оправдать Киру. Я для нее очередной воздыхатель, с которым можно приятно провести время, получить какое-то удовольствие. Но не тот, с которым она может связать судьбу, создать семью. Ей нужен надежный мужчина, за которым она будет как за каменной стеной, и который сможет обеспечить достойную жизнь. А что могу дать я, будущий заурядный врач? Жалкое существование без привычной ей роскоши и удобств! Да и не чувствовала она во мне мужской крепости — потакал ей во всем, подстраивался под ее желание, на своем мнении не настаивал. Женщина — существо противоречивое. Хочет, чтобы ее мужчина делал все так, как ей хочется, но тянется к тому, кто сильнее. Так что своей мягкостью и уступчивостью я навредил себе, Кира не посчитала меня сильной личностью.

Ясно понимал — надо забыть Киру, ее уже не вернуть. Никакие мольбы и заверения не поменяют решения волевой девушки, только доставлю себе унижения и лишнюю боль израненному сердцу. Но ничего не мог поделать с собой, душа рвалась к любимой. Однажды не выдержал, поехал к ее дому и простоял до ночи. Увидел, как из подъехавшей иномарки вышла Кира, вставший из-за руля мужчина проводил ее до подъезда и поцеловал, та упорхнула к себе. Едва сдержал желание выйти из-за своего укрытия — растущего во дворе дуба, и надавать ухажеру по ушам. Развернулся и заставил себя идти домой, мучаясь от нестерпимой боли в груди.

От моих метаний и сердечных мук страдала и мама. Она знала, что я полюбил девушку, радовалась моему счастью. Правда, узнав от меня, что Кира не из простой семьи, забеспокоилась:

— Сережа, а по себе ли рубишь сук? Ведь она тебе не пара! У нее могут быть свои запросы, воспитание, ты просто не придешься ко двору.

Материнское сердце чувствовало будущую беду. Я же самоуверенно ответил:

— Мама, не беспокойся. Мы с Кирой любим друг друга. Все остальное для нас не имеет значения.

Конечно, мое заверение вовсе не сняло материнскую тревогу, но не стала отваживать меня, только промолвила: — Дай бог, сынок. Дай бог.

А теперь не знала, как помочь мне, плакала украдкой — я видел по утрам ее опухшие от слез глаза. Но именно она предложила пойти на прием к молодому, но уже известному среди медиков и больных психотерапевту. О нем пошла слава чародея, снимающего душевные боли, сложные психические расстройства. Я тоже слышал о нем, но даже и мысли не было обратиться к нему из-за несчастной любви. Полагал, что такие проблемы надо преодолевать самому, физически же я здоров. Но все же, немного подумав, согласился с мамой. Коль самому не получается справиться с бедой, надо обращаться за помощью к знающим людям.

В назначенный день отпросился с дежурства в больнице и поехал в институт психологии и психотерапии. К Мельнику, нужному мне психотерапевту, выстроилась очередь. Я настроился на долгое ожидание, но прием шел на удивление быстро, уже через час вошел в кабинет. За врачебным столом сидел лысоватый мужчина лет тридцати пяти. Внимание привлекли его глаза — пронзительные, как будто просвечивал ими насквозь. Мягким баритоном пригласил меня присесть на стул рядом с ним, а потом принялся расспрашивать о моем недуге. Сразу сказал, что не болен, только мучаюсь от отверженной любви. Ожидал от врача снисходительной улыбки, но он тем же располагающим к откровенности тоном стал выяснять симптомы недомогания, степень их выражения и влияния на мое поведение и состояние. Протестировал каким-то прибором, подключив датчики на голову и грудь. А после дал заключение, что заметных отклонений он не обнаружил. Немного подумав, добавил: