Матильда Старр - Я ненавижу босса!

Она покопалась в телефоне и со вздохом протянула его мне. При этом смотрела на меня грустно и сочувствующе, как хозяйка на котика, которого очень жалко, но кастрировать все-таки придется.

Передо мной была страничка в соцсети все той же Ольги-акулы. Фоточки, фоточки, фоточки. Так много фоточек, словно хозяйка страницы решила задокументировать каждую минуту своей жизни. Впрочем, если сравнивать с фотографиями полугодовой давности, сразу бросается в глаза: Ольга теперь была не такой стройной, как раньше. Но все такой же улыбающейся и довольной. И причина отличного настроения видна невооруженным глазом: под стильным пиджаком явно прорисовывался округлившийся животик. Да собственно все фотографии были сделаны так, чтобы он был хорошо заметен.

Для тех же ненаблюдательных зрителей, кто почему-то не понял, в чем там дело, фотографии делались на фоне детских кроваток, стоек с игрушками, возле колясочных рядов.

Все это вряд ли произвело бы на меня особое впечатление — пусть г-жа Клылова мне не слишком симпатична, я бы даже за нее порадовалась. Если бы на большинстве этих фотографий не присутствовала одна весьма неожиданная деталь. Никита Владимирович то и дело мелькал где-то рядом на заднем плане, с пакетами в руках и с совершенно ошалевшей физиономией.

Я смотрела на эти фотографии, не зная, что сказать.

Как будто бы весь нажитый непосильным трудом словарный запас враз собрал чемоданы и куда-то съехал. Это было настолько невозможно, что я скорее бы поверила в существование параллельной реальности, потому что Никита, с которым мы несколько дней назад взбирались на крышу многоэтажки, чтобы посмотреть на город с высоты, и Никита, который смущенно держит пакетики возле своей беременной акулы, не могли быть одним и тем же человеком.

Я посмотрела на дату. В тот день мы, кажется, собирались встретиться, но он сказал, что у него дела.

Я забыла, что рядом сидит Кристина, потягивая кофе, я забыла, где я, и, честно говоря, с удовольствием забыла, кто я.

Я с жадностью листала фотографии — снимок за снимком, день за днем, пытаясь сопоставить даты и события.

Первое их совместное фото было сделано полторы недели назад. Похоже, до этого времени Никита то ли не подозревал о сложившейся ситуации, то ли никак не участвовал в жизни будущей матери. Или просто не попадал в кадр Ольги, которая почему-то считает, что обязана отчитаться человечеству о каждой съеденной калории и о каждом сделанном шаге.

Полторы недели назад фото из кафе. Вообще-то фотографировали салат, но кусочек Никиты Владимировича тоже мелькнул.

И снова я пытаюсь вспомнить тот день. Кажется, тогда я допоздна задержалась на работе, потому что накопилось… Или он сказал, что накопилось у него?

Не помню. В последнее время дни шли один за другим — яркие, цветные и счастливые. Кто бы стал их считать?

Я отвела взгляд от экрана и подвинула Кристине телефон. В конце концов, какой смысл мучить себя изображениями, если все уже ясно.

Мой обед остыл, а обеденный перерыв двигался к финалу. Да и есть что-то уже не хотелось. Я сделала глоток кофе. Горький же какой!

— Козел! — сказала Кристина. Похоже, ее словарный запах вовсе не собирался отправляться в дальние края. — Ты из-за него такого мужика бросила! А он…

Я посмотрела на Кристину удивленно. А вдруг она и правда считает, что мы подруги? А «такой мужик» — это, наверное, Паша Александрович.

— Я его не бросала, — пробормотала я, глядя в окно. — Я вообще не в его вкусе.

— Да? — Кристина посмотрела на меня уже с интересом.

— Да. Ему нравятся серьезные дамы, которые не попадают в глупые ситуации.

35

Итак, первое собеседование. В этот раз я входила в дверь осторожно, по сторонам не глазела. Главное — никого не сбить с ног! Я уже знаю, чем это может закончиться.

Местечко тут было совсем не такое, как на моей прошлой работе. От центра — далеко. Да и вообще все агентство легко поместилось в одном кабинете.

Здесь не было перегородок из оргстекла, не было косых коллежьих взглядов, зато две симпатичные барышни увлеченно обсуждали, какие рамки лучше: четкие или размытые, сопровождая беседу словами «концептуально» и «постмодернизм».

Когда я застыла на пороге, девушки прекратили разговор и обратились ко мне:

— Ой, а вы и есть новенькая? Мы вас ждем.

— Не знаю, я на собеседование… А там видно будет.

Одна из девушек — рыженькая в конопушках — сообщила:

— Я — Эля, она — Аля, — кивнула она на свою оппонентку. — У нас тут все на «ты». А Виктория Сергеевна пока занята, — понизив голос до шепота, она сообщила страшную тайну: — С заказчиком разговаривает. А хочешь кофе? Вот посмотри, что ты думаешь об этом?