Дора Коуст - Босс знает лучше

Но с самого начала поездки Инна смотрелав на него чуть ли не с ужасом. И вот что это могло значить? Заранее считает его негодяем и насильником? или тираном, разлучившим влюбленные сердца несколько дней?

Еще один незапланированный «подарок судьбы» ему преподнесло уже руководство филиала, прислав на встречу жутко вульгарную девицу с претенциозным именем Элеонора. Трудно сказать, то ли руководство филиала решило, что Дмитрия Викторовича обуял такой сексуальный голод, что ради четвертого размера груди он готов продать родину и забыть о собственных деловых интересах, то ли сама девушка впечатлилась его неотразимостью и решила «захомутать столичного перца»... но она прилипла к нему так, что не оторвать, и это было совершенно невозможно.

— Давайте убежим? — мурлыкала она ему на ухо в танце, прижимаясь так тесно, что того и гляди задушит грудью. — Я бы с удовольствием станцевала для вас без всего этого, — она бросила томный взгляд вниз, куда-то в сторону декольте.

— Серьезно? У вас все это отстегивается? — он не удержался и съязвил.

Девица хрипло захохотала:

— Какой вы, однако, шутник!

А он не сводил глаз с Инны. Та беспокойно ерзала, нервно оглядываясь, по сторонам, а какой-то мужичонка из администрации, видно, обрадовавшись, что строгого босса уже нет рядом, откревенно пялился на девушку и чуть ли не пожирал ее глазами.

Ну уж нет, отсюда надо уходить как можно скорее. В такой ситуации они не то что не сблизятся — она не захочет его видеть больше никогда.

К счастью, блондинка их ненадолго покинула.

— Пойдемте потанцуем? — Дмитрий старался говорить легко и небрежно, но голос предавал и срывался. Вот же черт побери! И правда, как подросток...

— Я не могу, — сказала его фея, снова пригвоздив к полу одним взмахом пушистых ресниц.

Дмитрий растерялся, понес какую-то околесицу про сктантов и еще не пойми про что. И вдруг — вместо жеманства и кокетства это ее трогательное и почти беспомощное: «У меня съехал чулок». В этот момент у самого Дмитрия съехала крыша.

— Сейчас мы все исправим! — и прежде, чем он сам успел сообразить, что делает, он набросал на ковер столовых приборов и нырнул словно бы за ними под стол.

Тонкая паутина чулка, ее бархатная кожа под его пальцами... Сердце перестало биться, словно его сжало в кулак. Они уже вышли танцевать, а он все не мог восстановить дыханье. А потом — придумать, что бы такого сказать. И в результате сказал, что думал:

— Давайте убежим отсюда?

Это было еще куда ни шло... Но потом он опять понес чушь, зачем-то приплел сюда же блондинку и, кажется, ранний подъем. И все-таки она согласилась...

Напряженное молчание, которое повисло между ними в такси, а затем и в лифте... Нечаянное столкновение пальцами... От всего этого кружилась голова и почему-то казалось, что возможно — ну а вдруг? — она тоже чувствует к нему что-нибудь. Нет, ну серезно — хоть что-нибудь.

Полбокала коньяка, которые он все-таки выпил на этом удивительном и несуразном празднике жизни, добавили не то чтобы даже храбрости, а какой-то сумасшедшей бравады: сейчас или никогда! Он вышел вместе с ней на этаже, довел ее до номера и уже собирался выпалить все: про то какая она, про то, как он к ней относится, про то, что они могли бы...

Телефон в ее сумочке разразился отвратительным ором. Жених. Ясно. Что там говорят о знаках? Это был знак? Не лезь не в свое дело?

Он вылетел из гостиницы словно ужаленный, долго кружил по пустынным окрестным улочкам, меря асфальт шагами, чтобы выплеснуть переполнявшие его чувства хоть куда-то. Жаль, посреди города даже в провинции нет возможности колоть дрова. Только теперь он осознал, насколько это восхитительное занятие и как прав был тот кинематографический парень.

А успокоившись и вернувшись в гостиницу, Дмитрий обнаружил, что забыл ключ от своего номера у нее в сумочке. Попытался найти портье, чтобы взять у него запасной, но понял, что провинциальная гостиница ночью — это практически черная дыра и бермудский треугольник вместе взятые, и напрвился к ее номеру. Но наградой за смелость ему были лишь едва приоткрытая дверь, тонкое запястье и скользнувший в ладонь ключ.

Дмитрий вернулся в номер и упал на кровать, бездумно глядя в потолок. Какого черта? Что за блажь пришла ему в голову? Инна, как бы она ни была привлекательна для него, — чужая девушка, и ничего из этого не выйдет, никогда. Зачем было тащить ее сюда и рвать себе сердце?

Тишину провинциального полулюкса разрезал звонок. Незнакомый номер. Сначала он не хотел отвечать. Кто знает, вдруг это та самая Элеонора, дойдя до кондиции, решила, что бегство из ресторана — это еще не повод не станцевать ему «без этог всего». Да и время позднее. Но но все-таки ответил на звонок.