Матильда Старр: Горячий босс. Без сахара [СИ]

— Чин у него тоже высокий, — голос Вольдемары становился все визгливее. — Достойный мужчина. А вот в личной жизни счастья нет. Недавно разрыв был тяжелый, до сих пор страдает. А того не знает, что настоящее его счастье близко. Стоит только руку протянуть.

Катерина совсем не была уверена, что какому-то там голубоглазому, которого только-только бросили и он все еще страдает, нужно тянуть к ней свои руки.

Да-да, это тоже надо запомнить и потом такими же словами сказать Юльке, высмеять ее, чтобы навсегда отбить охоту таскать подруг к гадалкам. Она, Катерина, могла потратить такую кучу времени с большей пользой. Сходить, например, в театр. Или на выставку какого-нибудь искусства. Или в музей. Музей Катерине было особенно жалко. Она уже сто лет там не была, и вот опять все пропало! Вместо музея они три часа тряслись в такси, чтобы добраться до этой окраины, потом, перепрыгивая лужи, преодолевали тропинку к невзрачному деревянному домишке и сражались со входной дверью. Как оказалось, там надо было потянуть за веревочку, и когда щеколда внутри лязгнет, быстро толкнуть дверцу, пока та щеколда снова не упала. Стоило им войти, парочка потревоженных котов брызнула из-под ног, напугав Катерину до заикания. Ступеньки крутой лестницы скрипели и стонали на все лады, того гляди, поставишь ногу не на ту досочку, и… И все, закрытый перелом и три недели больничного.

За лестницей начинался небольшой коридор, заставленный чем попало, из ниши за занавеской вытекало что-то темное. Так себе хозяйка у этого дома… В самой избе по полу катались клубки пыли, валялись какие-то предметы неизвестного назначения. С засиженного мухами потолка свисала рыжая паутина, плотные занавески скрывали бардак на подоконниках. Из раззявленного нутра старинных сундуков выглядывали сокровища: какие-то осколки, черепки и даже (тьфу-тьфу-тьфу) пожелтевший череп. Казалось, все это принадлежало еще прабабке Вольдемары и передалось правнучке вместе с генами и даром ясновидения.

В глиняных горшках, расставленных тут и там, пузырилась мутная жидкость. Катерина потянула носом, подойдя к одному из них, и тут же закашлялась, клятвенно пообещав себе больше ничего не нюхать, и вообще дышать через раз. Наверное, Вольдемара готовила в них лечебные настойки, а то и приворотные зелья, которые за большие деньги всучивала доверчивым дурочкам типа Юльки.

Впрочем, сейчас в роли дурочки была она, Катерина. По крайней мере, ведьма, должно быть, так и считала, раз заунывным голосом продолжала вещать о ее скором счастье с голубоглазым незнакомцем.

— Он чуть постарше тебя будет, — нараспев произнесла она, — дом у него то ли есть, то ли нет.

— Бомж что ли, — не удержалась Катерина, — на вокзале ночует?

— Отчего же на вокзале, — Вольдемара поджала губы. — Строит дом, или старый продал, а новый пока не купил.

Все ясно, у нее там походу не чашка с кофе, а целая кадастровая контора.

— Что-нибудь еще? — спросила Катерина в надежде, что никакого «еще» не будет.

— Имя знаю, — с вызовом сказала ведьма.

Да ладно!

— И что же за имя?

— Не все знаю, — тут же включила заднюю Вольдемара, — но первую букву скажу.

— И?

— Что «И»? Почему «И»? — удивилась та. — Вовсе даже не «И», а вовсе даже «М».

— Ну, теперь-то мы с ним никак не потеряемся, — торжественно сказала Катерина, — при таком-то точном портрете.

Ведьма, похоже, начинала злиться и сарказм посетительницы ей совершенно не нравился.

— Не потеряетесь, — отрезала она. — Завтра и столкнетесь.

Ого, какая точность!

— Так уж и завтра, — хмыкнула Катерина и покосилась на часы. Что-то шутка затянулась. Засиделись они тут.

— Завтра, — с нажимом повторила ведьма, — а чтобы не перепутать, знак будет.

— Это какой такой знак? — вяло спросила Катерина, окончательно потеряв интерес к разговору.

Духота и запахи сделали свое дело, она просто хотела спать. И домой. Вернее, наоборот. Домой и спать.

— Кольцо, — громко отчеканила ведьма, и Катерина, вовсю клевавшая носом, вздрогнула и заморгала. Вид у Вольдемары был такой грозный и важный, словно она только что ответила на главный вопрос мироздания.

— Кольцо? — переспросила Катерина.

— Да, как кольцо увидишь — значит, он! И помни… — Вольдемара погрозила тощим пальцем, — … ни с кем другим тебе счастья не будет. Он — твоя половинка, раз и навсегда. Судьба. Единственная и неповторимая.

Стоп, очень интересно… Что это еще за ультиматумы такие?

— А если он мне не понравится? — возмутилась Катерина. — Даже со всеми его голубыми глазами и домом недостроенным?