Анна Стриковская - Мелкие случаи из личной жизни (СИ)

В школе они дружили. Десять лет за одной партой – не фунт изюма. Теперь же дружить с ним было немыслимо. Витька просто непристойно процветал. Совладелец строительной компании. Это Сережа знал от Витькиной матери, которую регулярно встречал в том же супермаркете. А кроме того, женатый на умопомрачительно красивой особе, которую регулярно показывают по телевизору. Что-то она там вещает по вопросам моды. В связи с этим Витьку частенько поминали в любимых маминых изданиях, вроде «Семи дней» или «Антенны». Мол, наша знаменитая звезда появилась на очередном мероприятии с мужем, известным бизнесменом и предпринимателем.

Сергей Ермаков, простой редактор в издательстве, никаким боком не мог быть такому другом. Им и разговаривать-то не о чем. Ермаков уже готов был шмыгнуть мимо приятеля в открытую дверь магазина, но вдруг, не зная сам, почему, тронул Виктора за плечо.

Витя?

И тут же пожалел. Не надо было навязываться богатенькому знакомому, хоть он и бывший одноклассник. Сейчас он начнет хвастать своими достижениями, а Сергей... Вид у него в этой курточке самый что ни на есть затрапезный. И зачем его черт дернул! Ну не на водку же просить, в самом деле! Тем более, что водку Серега на дух не переносил, пил только пиво.

Витя, надо отдать ему должное, обрадовался, увидев старого товарища.

- Серый, привет! Сто лет тебя не видел! Сегодня просто вечер встреч. Представляешь кого я сейчас видел?

- Кого? – безо всякого интереса, просто машинально, спросил Сергей.

- Таньку!

Хотя в их классе когда-то училось целых три Таньки, Сергей понял, о ком речь, и сердце его сначала заколотилось, а потом провалилось в живот.

- Ну, твоя любовь, Офигеева! И впрямь, от нее можно офигеть! Она стала – закачаешься! Ты, надо отдать тебе должное, не промахнулся тогда. Хотя… У вас что-то было?

- Ничего у нас не было, – с отчаяньем в голосе произнес Сергей. Витька отчаянья не заметил и продолжал.

- Если и не было, то влюблен в нее ты был, это точно. Что-то ты в ней увидел. Надо же, такой глаз. Мы еще над тобой смеялись. А сейчас на ее фоне все наши куклы – третий сорт. Не скажу, чтобы уж такая красавица, но стиль! Осанка! Манера держаться! А ноги! От ушей растут. Или это просто так кажется?

- Наверное, кажется, – убитым голосом констатировал Сергей

- Она же выскочила замуж, как только школу окончила. Я ничего не путаю?

- Не путаешь.

- Муж, наверное, богатый. Такая тачка! Ты в машинах разбираешься?

- Нет, мне это как-то не для чего.

- Да ладно, не для чего. Просто не хочешь. У тебя же голова золотая. Получше моей. А вот не хочешь, и тачки у тебя нет. Захотел – все было бы. Да ладно. Если ты не разбираешься, то название тебе ничего не скажет. Да она вот только-только отъехала. Она отъехала – ты подошел. Маленькая такая машинка, красная с белой крышей. Зверь.

Виктор продолжал распинаться про мощь Таниной машины, сравнивая ее со своим джипом, но Сергей его уже не слушал.

Маленькая красная машинка с белой крышей. Сергей видел ее регулярно, когда утром шел на работу. Она стояла у бывшего Таниного дома в двух шагах отсюда. Значит, Таня опять живет в соседнем доме? Как раньше? Да нет, не может быть. Даже если и так, она теперь совсем другая.

Татьяна вернулась домой в приподнятом настроении. Не то, чтобы так уж нужен ей был этот Витька, но неприкрытое восхищение во взгляде не могло не льстить самолюбию.

Толик встретил ее у дверей, кротко надел куртку, помог перенести покупки из машины, а потом спросил:

- Мам, что это ты такая веселая сегодня?

- И впрямь! Ты сияешь, как медный грош! – вышла из своей комнаты Танина бабушка Полина Константиновна.

- Просто у меня сегодня удачный день! – радостно объявила Татьяна, – Предлагаю по этому поводу пойти и поужинать. Я рыбку копченую купила. И пива. А Толику сок и газировку. Надо же отметить мое вступление в новую должность.

- Ура, пируем! – завопил Толик и помчался на кухню ставить тарелки. Бабушка постаралась от него не отстать.

Полина Константиновна, несмотря на свои восемьдесят с хвостом лет, очень любила и пиво, и рыбку. Это, пожалуй, был единственный недостаток, который она за собой признавала. Многолетнее преподавание русского языка и литературы всяким оболтусам внушило ей очень незавидное представление о человечестве и высокое мнение о собственной особе. Она была бесспорно хороша, все же остальные нуждались в исправлении.

Сейчас она была готова указать Тане на ошибки в воспитании ее сына, но тогда пришлось бы отказаться от вкусненькой рыбки. А уж от пива тем более.