Ника Иванова - Дед Мороз в личное пользование [СИ]

Телефонный звонок прервал мои отнюдь не рабочие размышления. Веллер.

— Да, Аристарх Георгиевич.

— …

— Беру. Бегу.

Взял всё необходимое, и опять к Морозову. Разбираться в себе рядом с объектом своих размышлений самое удобное место. А, главное, самое комфортное. Подошёл к приёмной, заглянул. Аллочка за своим столом что-то быстро печатала. Ваза стояла далеко. Какое счастье, а то запасных рубашек у меня не осталось. Подняла голову, и смущённо улыбнулась.

— Загрузили и тебя работой?

— Всем хватило. Ты к ним? — кивнула на дверь кабинета. — Или ко мне?

— К ним. Заступаю на вахту вместо Аристарха Георгиевича. Ему что-то плохо стало, домой собирается.

— Они почти с самого утра там. Даже на обед не уходили. Я им обед заказала в ресторане, и накрыла стол прямо в кабинете.

— Ни на кого ничего не уронила? Или такая участь только у меня сегодня? — не удержался я.

— Совести у тебя нет, Снегирёв. Я же извинилась!

— Аллочка, все говорят, что у юристов нет совести. За те деньги, что платит мне шеф, я не могу купить такую дорогую вещь, как совесть. Добавит зарплату, обязательно куплю, — улыбнулся ей, и пошёл отдавать свой долг родной компании.

Юридический отдел большой коммерческой компании — это отдел по борьбе с законодательством и страж интересов своего работодателя. И сейчас я, как единственный представитель руководства отдела, отдувался за Веллера. Едва не погиб в бумажных завалах: акты, формуляры, спецификации, протоколы разногласий и прочие документы. Юридическое сопровождение этих сделок с самого начала вёл лично Аристарх Георгиевич, а я был лишь на подхвате: проверял клиентов, переделывал документы, учитывая все поправки. А теперь приходилось по ходу дела въезжать в подробности. Не вовремя Старый Лис заболел. Видимо, возраст даёт о себе знать, нервотрёпки с контрактами переносит уже не так легко, как раньше. У Веллера просто потрясающий нюх на подводные камни, которые при определённых обстоятельствах, если их вовремя не заметить, могут принести ощутимый вред родной компании. Несмотря на, казалось бы, нескончаемый ворох бумаг, работать было интересно. Морозов подсказывал, объяснял. Как только последний лист был вложен в последнюю же папку, я почувствовал, что вместе с ним исчезли и мои силы. Бросив взгляд в окно, заметил, наконец-то, что уже стемнело. Заработались! Слегка потянулся, разминая плечи, и бросил украдкой взгляд на шефа. Тимофей Ильич давно снял свой стильный пиджак и закатал рукава белоснежной рубашки, оголив загорелые руки. Он из солярия не вылезает что ли? На левом запястье красовались дорогие швейцарские часы. Морозов поймал мой взгляд и улыбнулся устало.

— Хотите кофе, Вадим Петрович?

— Не уверен.

— А если со сливками? — соблазнительно предложил Морозов. — Меня чёрный кофе, да если ещё и без сахара, как Вы обычно пьёте, не берёт совсем. А сладкий и со сливками очень даже бодрит. Не хотите попробовать?

— Вообще-то, я тоже люблю сладкий кофе со сливками, но меня он расслабляет, и потому пью его дома, уже после трудового дня. И на работе такой не пью, потому что нужна работающая голова.

— Значит, раз мы ударно поработали и почти закончили титанический труд последних двух месяцев, будем расслабляться.

Тимофей Ильич попросил Аллу сделать два кофе и скрылся в своей комнате отдыха, оттуда послышался звук льющейся воды. Я встал из-за стола, собрал все папки. Ужасно хотелось развязать галстук и стащить пиджак, но нельзя. Я только вздохнул и ограничился тем, что расстегнул его. Хорошо быть начальником. Он вернулся в кабинет, подтверждая мои мысли: галстук снят, влажные растрёпанные волосы и довольный взгляд. Забрал у меня папки и запер их в сейф. Вернулся и встал рядом.

— Вадим Петрович, если Веллеру не станет лучше, вам придётся его заменить. Справитесь? — Морозов с вызовом посмотрел мне в лицо. На слабо берёте, Тимофей Ильич?

— Справлюсь. Подводить вас, а, главное, Аристарха Георгиевича, не в моих правилах, — ответил с уверенностью, смело глядя в зелёные глаза.

Дверь открылась, отвлекая нас от дуэли взглядов, и в кабинет осторожно вошла секретарша. Аллочка, как всегда обаятельно улыбаясь, внесла поднос с двумя дымящимися чашками кофе и маленьким кувшинчиком сливок. Как я успел заметить, их Алла всегда ставила отдельно, наверное, Морозов предпочитал наливать сливки в чашку самостоятельно. Почти в шаге от нас она вдруг споткнулась и… Да что же за день такой сегодня? Я почти успел отскочить, но до реакции Морозова мне было далеко. Ему на рубашку попала только пара капель кофе. А я понял, что ничто так не снимает сонливость, как чашечка крепкого, сладкого, горячего кофе, выплеснутого на ноги. В моём случае чашек было две! И в придачу, чтобы совсем довершить картину, я поймал кувшинчик, а мой пиджак и рубашка поймали сливки. Алла вскрикнула и тут же прикрыла свой очаровательный ротик рукой, застыв в неподвижности. А я заскрипел зубами. Ноги жгло!