Ника Иванова: Между двух огней [СИ]

Саша с неохотой вспоминал первые самые тяжелые месяцы после аварии. Произошедшие с ним физические изменения, горе и уныние от потери близкого человека, вызвали у него эмоциональный стресс. Он никогда в жизни столько не плакал, вцепившись зубами в подушку. Петюня, надо отдать ему должное, позаботился, чтобы в первые месяцы рядом с пасынком была сиделка. Весьма грубая тётка с непростым характером вызывала у Саши неприязнь, но именно она заставила его выйти из депрессии и стать самостоятельным. Видимо, ему слишком сильно хотелось от неё избавиться. Как только Петюня заметил, что почти со всем Саша стал справляться сам, от сиделки он отказался. Раз в два дня к ним приходила домработница и готовила, убирала, стирала. Ощущения боли в травмированных частях тела заставили Сашу научиться делать себе уколы и разбираться в лекарствах.

В этот день Саша должен был пройти последние обследования на каких-то аппаратах. Он оставил дома браслет подаренный Никитой и цепочку отца. Всё равно ведь снимать, так зачем таскать на себе, потом опять одевать? Пусть дома полежат. Никита хотел поехать с ним, но пришлось срочно уехать в другой город. Возникли срочные проблемы, которые кроме него, как владельца компании решить не мог никто. Анюта же с самого утра вместе с Марией Ивановной оккупировала кухню. В планах у дам напечь кучу пирожков с разнообразными начинками. Явно вечером планировался общий сбор для поедания вкусняшек. И Саша подозревал, что это было затеяно для его поддержки, ведь не смотря на уверения врача, он всё жутко переживал. Ему даже по ночам стали сниться сны, где он ходил самостоятельно, где всё прекрасно и вдруг он вновь видел аварию и оказывался вновь в коляске, окружённый пустотой. Никита словно чувствовал его кошмары и обнимал крепче. Это помогало.

Валик ждал его в машине. Когда Саша подъехал, он вышел, помог пересесть на заднее сиденье, спрятал коляску в просторный багажник. Валик почему-то всегда старался лишний раз к своему подопечному не прикасаться, а если и приходилось, то делал он это крайне осторожно. А ещё Саша заметил, что если он и касался, то только через одежду. Такое странное поведение должно было бы насторожить, но Саша заметил это и выбросил из головы. Делить ему с Валиком было нечего. Тот помогал ему, Князев водителю доплачивал. Вроде бы все довольны. И только сейчас, сидя позади водителя, Саша почему-то вспомнил об этом и словно ощутил дуновение холодного ветра. Предчувствие? Разыгравшаяся паранойя? Задуматься глубже ему не дали. Валик вдруг съехал на обочину и остановился. Позади них остановился знакомый автомобиль представительского класса и из него вышел Алекс Корн. Саша насторожённо следил, как он уверенно открыл дверцу и сел рядом с ним. В глазах Корна плескалась пустота. Там не было никаких эмоций, словно он наглухо закрылся щитом.

‒ Здравствуй, Саша. Давно не виделись, ‒ холодно улыбнулся Корн.

‒ Валик, ты ничего не хочешь объяснить? Или ты теперь работаешь ещё и на Корна? ‒ задал Саша вопрос водителю.

‒ Я на себя работаю, ‒ равнодушно ответил Валик, даже не повернувшись. Он завёл мотор, и машина вновь выехала на трассу. Клиника находилась за городом, и встретить тут случайно проезжающего мимо Корна было из разряда чудес.

‒ Не жди от него помощи, ‒ напомнил о своём присутствии Алекс. ‒ Ты умудрился разрушить его грандиозные планы.

‒ Это какие же такие планы нашего водителя я мог разрушить?

‒ У него сожительница есть. Зовут Мила, и она тоже очень на тебя обижена. Она хитроумно планировала заиметь от нашего Никиты ребёнка, потом долго и плодотворно его доить. А потом можно было и Князева убрать, да его имуществом завладеть. Валик-то по молодости с бандитами связи имел. Дружки детства его теперь неплохую карьеру сделали в криминальном мире.

‒ И куда же Климов-то смотрел? ‒ пробормотал Саша, прокручивая в голове варианты выхода. Что-то Корн задумал. Что-то очень нехорошее.

‒ Смотрел он хорошо, как всегда. Только у Валика не было ни одного привода, даже по малолетству. Он хитрый и везучий.

‒ И ты так спокойно говоришь о том, что он, возможно, планировал в будущем избавиться от человека, которого ты якобы безумно любишь? ‒ съязвил Саша, глядя в глаза Корна, в которых мелькнула первая эмоция. Он догадался, в отличие от самого Валика, что долго тот не проживёт. Корн защищает то, что считает своей собственностью.

‒ А что нервничать-то, если грандиозные планы пошли прахом? Они для Никиты уже не опасны.