Ника Иванова: Тапки для Зайки или как правильно разозлить Медведя [СИ]

− Дим, а что это за зверинец? — и кивнул на полки в прихожей, которые доставали от пола до самого потолка. Половина из них, сделанных в виде сот, была заполнена тапками. Мягкими, пушистыми и тёплыми. Разнообразными тапками-зайцами. Я вздохнул.

− Да так. Небольшая коллекция, начавшаяся с шутки.

− Какой?

− Друзья ещё на первом курсе не нашли ничего лучше, чем подарить мне первые тапки-зверюги. Моя фамилия, если Полкан не сказала, Мазаев.

− А! Некрасовская классика, − понимающе улыбнулся Слава, разглядывая мой «зверинец».

− Вот с тех пор и дарят по любому поводу. И на Новый год, и на День Влюблённых, чтобы согревали меня одинокими ночами, ну и на день рождения само собой. Знают, что у меня ноги вечно мёрзнут, − засмущался я и прикусил себе язык. Какого рожна меня прёт на откровенность в его присутствии?

− А почему одинокими? Такой Зайка и один?

− А это тебя уже не касается, − слегка огрызнулся я, пытаясь скрыть смущение. — Мы не настолько близко ещё знакомы, Слава, и не надо меня Зайкой называть. Я не…

− Не заводись, − вновь улыбнулся он и легонько щёлкнул меня по носу. — Я пошутил. Захочешь, потом сам расскажешь. Мы же не последний раз так хорошо посидели, да?

− Я подумаю, − прищурился я, гордо задрав нос.

− Спокойной ночи, − и гости покинули мою квартиру, забрав с собой что-то такое важное. Что-то, заставившее на время забыть об одиночестве и ощутить чьё-то тепло.

«С чего вдруг так показалось? Мы ведь всего несколько часов знакомы. Тогда почему у меня весь вечер было ощущение, что я его когда-то видел? Что-то в этом Славе есть знакомое. Но что, блин?» − кружилось вихрем у меня в голове, пока я принимал душ и укладывался в постель. Хотел почитать на ночь глядя, но… Строчки расплывались перед глазами, а назойливые мысли не давали покоя. Казалось, я что-то упустил в течение нашего разговора. В итоге отложил книгу на тумбочку, поправил под спиной подушку и, устроившись удобнее, принялся анализировать. Совершенно случайно я вдруг вспомнил, что старшего брата Витьки Мишина звали Славой. Он уехал из дома много лет назад из-за ссоры с отцом. О причинах ссоры и отъезда я не знал ничего. Мне тогда было четырнадцать, юная голова была забита кучей вопросов и сомнений, в теле бушевали гормональные шторма, а по жизни начали попадаться первые уроды, в виде того же Витьки Мишина. С его братом я столкнулся лишь однажды, когда приехал к бабушке на каникулы. Он произвёл на меня неизгладимое впечатление. Высокий, сильный, смелый. Его боялись все окрестные малолетние хулиганы. До конца каникул я только и делал, что украдкой наблюдал за ним. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, пришлось переехать к бабушке насовсем, так как её здоровье больше не позволяло оставаться одной, но к тому времени Слава уже уехал, соседи же поговаривали даже, что за границу. А потом, когда после смерти бабушки мне в наследство досталась эта квартира, мимолётные встречи с Витькой отбили всякую охоту интересоваться историей их семьи. Ну, был у него хороший брат и был. Что мне до того?

По правде говоря, Слава Мишин стал тем первым, кто заставил меня задуматься: кто больше притягивает моё внимание — красивые девочки или сильные парни? И с тех пор над этим вопросом я мучился не один год, споря с самим собой. Я расслабился, отпустил свои беспокойные мысли на волю и вдруг, словно по взмаху волшебной палочки, прозрачная пелена слетела с моих припавших пылью времён воспоминаний. Лицо, фигура, внешность Славы, стёршаяся было из памяти, снова ярко вспыхнули перед глазами. На десять лет старше, крупнее, сильнее, даже я бы сказал матёрее, наглее, но с такими же притягательными тёплыми глазами, сочными губами, от которых в своё время я не мог украдкой оторвать глаз.

− Медведь, − слетело едва слышное Славкино прозвище с моих губ и потерялось в полумраке квартиры, заставив сердце биться сильнее.

Та история, довольно-таки неприятная, произошла именно в вечер нашего знакомства со Славой. Я подзабыл черты его лица, но не смог забыть тот поступок. На улицу опустились сумерки, было уже довольно поздно, но у бабушки разболелось сердце, а лекарство как назло закончилось. Будучи пожилым человеком, не всегда и всё помнящим, она просто забыла проверить его наличие. Мне было несложно, и я вызвался по-быстрому сбегать в ближайшую аптеку. Десять минут ходу дворами, всего-то. Последний раз я был у бабушки в гостях ещё совсем маленьким мальчиком, и, приехав в этот раз, ещё не успел ни с кем познакомиться, зато как любой мальчишка первым давно успел обследовать все окрестности и в итоге неплохо ориентировался. Лекарство было куплено и, казалось, что путь был недалёк и безопасен. Только я не учёл один такой небольшой фактик, как наличие компании подростков на моём пути. Пятеро ребят от шестнадцати до восемнадцати лет, уже хорошо заправленных пивом, окружили меня в соседнем дворе и начали толкать, обзывать и придираться. А я? Небольшого роста, щуплый, да ещё и в очках. Лёгкая мишень для них. Драться я тогда не умел, был тихим-мирным домашним мальчиком. Вот тогда и появился мой рыцарь в сияющих доспехах. Первым делом вытащил из кучки выпивших парней своего младшего брата Витьку, с которым я ещё не был близко знаком, и чуть ли не пинком под зад отправил домой, пригрозив сдать его отцу. Как позже я узнал, Мишин-старший был полковником в отставке, очень строгим и серьёзным дядькой. Именно тогда мне и довелось услышать, как, лепеча извинения, хулиганы называли парня на несколько лет старше их вежливо Медведем. Разогнав компанию по домам, парень забросил на могучее плечо спортивную сумку и протянул мне крепкую ладонь. «Слава, − широко улыбаясь, представился он. — Ты где живёшь, попаданец?» Когда я назвал адрес, он удивился, ведь моя бабушка оказалась его соседкой по лестничной площадке. Слава потрепал меня по взлохмаченным блондинистым волосам и проводил домой.