В действительности все было совсем не так.
Во-первых, в белой классной комнате было очень холодно. Уверена, было видно, как мои соски неприлично торчали сквозь мой тонкий, обтягивающий розовый свитер. Всем моим пилотам было от тридцати до пятидесяти лет, и у них не было ничего общего с Томом Крузом и Вэлом Килмером. За исключением одного пилота, который выглядел совершенно не заинтересованным. Как и ожидалось, в моей группе не было ни одной женщины среди пятнадцати пилотов, но это меня все равно расстроило. В небе все еще господствуют мужчины, девяносто семь процентов против трех.
И так я принадлежала к трем процентам, эти мужчины совершенно точно испытывали ко мне тоже презрение, что и к сексуальной Макгиллис. Им всем было скучно, и все были раздражены своим пребыванием здесь. Пару минут я изучала их, пока они были покружены в свои мобильники.
— Господа, это совсем не тот самолет, на котором вы привыкли летать, — уверенно начала я вместо приветствия. — Более современный, со стеклянной кабиной экипажа, с большим размахом крыльев. Вы никогда раньше не летали на столь быстром самолете. И вы не знаете, как им управлять.
Это привлекло внимание пилота-красавчика. Я знала, о чем он думает.
— Я довольно много летала. Если хотите сравнить, просто откройте свои папки и изучите мой бортжурнал. Мне не нужно ваше уважение, лишь внимание.
Один за другим телефоны были отложены в сторону, а глаза сконцентрировались на моих сосках.
Какой-никакой, но прогресс.
Феррис Бьюллер берет выходной
Элис
Я листала на телефоне фотографии, что сняла за последние пару недель. Розовые закаты, мертвая медуза, небезызвестный Дуб Ангелов, пробка на Маркет-Стрит, лошадь с повязкой на глазу. Одним словом, Чарльстон потрясающий. Риэлтор была права. Город полон секретов, которые быстро распространялись множеством туристов, к которым принадлежала и я.
Я часами бродила по городу, организовывая экскурсию для самой себя. Никогда не любила одиночество. Но мне пришлось с ним смириться. Я была изгоем.
Хорошо, это не совсем так, но когда я была ребенком, моя страсть к самолетам держала меня в стороне от любых компаний. Когда тебе шесть лет легко играть в пилота с детьми из воскресной школы. Если же тебе одиннадцать, и тебе гораздо интереснее собирать модели самолетов вместо шопинга, на который тебя отпускают не так часто, это становиться проблемой. У меня были друзья в старшей школе, но и они время от времени бросали на меня косые взгляды.
Ок, я была скорее ходячим справочником, чем общительным человеком.
За последнюю неделю в новом городе мне было приятно мое одиночество больше, чем когда-либо. Ритм города был гораздо медленнее привычного. Я проводила пять лишних минут на кассе, потому что кто-то передо мной болтал с кассиром. Казалось, спешка была лишь на дорогах.
После часа пик город наполнялся довольным треском сверчков, веяньем ветра и умиротворяющим шелестом волн. Вчера по окончании бесконечной первой недели я сразу же поехала на пляж, расположенный примерно в восьми километрах от моего нового дома. Я сидела на светло-бежевом песке и наблюдала за прохожими, вдыхая морской воздух и смотря, как небо приобретает розовый оттенок.
Розовый.
Облака в свете заходящего солнца казались столь прекрасными, что я готова была расплакаться. Этот город стал моей новой зависимостью. Тяга к красивым пейзажам частично была причиной моей любви к полетам, а новый город полностью удовлетворял эту тягу.
На своем новом «Приусе» я объездила всю полуостровную часть центра Чарльстона, ознакомившись с ландшафтом города. Это было сравни оргазму глазами, каждый уголок города был особенным: мощеные улочки, огромные особняки в южном стиле, вид на гавань как с картинки. Я не могла им насытиться. Я была на трех экскурсиях: пешей, на велосипедах и на конном экипаже. Влюбилась в город за считанные дни. Я зашла пообедать в местный ресторанчик Barbara Jean’s, где подают самую лучшую жаренную куриную грудку в мире. В сливочном соусе, и со слов официантки, была «чертовски вкусной, просто пальчики оближешь». Закончив поздний обед, я в трансе долго бродила по городу, совершенно влюбленная в свой южный рай. Ветви Тилландсии уснеевидной покачивались, пока я устало тащилась по улицам, восхищаясь светящимися фонарями, которым было примерно четыреста лет.
Мне хотелось быть частью всего этого.
Читать дальше