Клэр Контрерас - Калейдоскоп моего сердца [ЛП]

Майк убирает свой телефон в карман и, наконец, впервые смотрит на меня. Он, не стесняясь, позволяет своим серым глазам пройтись по моему телу, как будто я какая — то девочка, за которой он собирается приударить.

— Могу я нарисовать вас? — спрашивает он. Я качаю головой, смеясь. Он, определенно, дерзкий. Мэй, кажется, не впечатлена его комментарием и закатывает глаза, положив свой телефон в задний карман и скрестила руки на груди.

— Хорошо, — начинаю я. — Во — первых, мы не рисуем людей. Во — вторых, я вижу, ты собираешься доставить нам проблемы, — говорю, указывая на Майка с поднятой бровью. — И я собираюсь позволить этому произойти, потому что в какой — то степени мне нравятся трудности… пока ты не начнешь приставать ко мне. — Стоя спиной к двери, я не знаю входят ли другие дети, пока я говорю. Но я с моей маленькой речью, как солдат, и вероятнее всего мне придется повторять ее еще несколько раз.

— Это, на самом деле, одно из главных моих правил. Да, у меня есть правила, — говорю я, когда Майк стонет. — Правило номер один: не приставать к вашему учителю. Правило номер два: держать руки при себе, — говорю, смотря на Майка и Мэй, и радуюсь, что сказала это, так как замечаю, как они покраснели. — Правило номер три: уважайте творчество друг друга, все мы рисуем по — разному и давайте будем честными — не все из нас хорошо рисуют, я в том числе. Пожалуйста, не бейте друг друга картинами или скульптурами. И, наконец, эта художественная комната — Вегас. В этой комнате мы можем говорить обо всем, о чем пожелаете. Мы можем кричать, швырять краску на холст, и никто не сможет осудить нас. Поняли?

Все медленно кивают.

— У меня вопрос, — говорит Мэй, сидя у мольберта. — Вы сказали, что плохо рисуете, но вы художник. В чем разница?

Улыбаясь ей, я отвечаю.

— Огромная разница. Лучше всего, у меня получается делать вещи своими руками. Обычно я использую битое стекло, чтобы сделать маленькие скульптуры.

— Битое стекло? — спрашивает Майк, выпучив глаза.

— Ага.

— Что вы делаете из него? — спрашивает Дэнни.

— Сердца.

— Вы делаете сердца из битого стекла? — спрашивает Мэй.

Я киваю и оборачиваюсь. От неожиданности мои руки взлетают к груди, когда я вижу Оливера, который опирается на стену возле двери, сложив руки на груди. В его зеленных глазах мелькают смешинки, и при взгляде на мое лицо его губы расплываются в широкой улыбке.

— Что ты делаешь здесь? — спрашиваю я, пытаясь унять колотящееся сердце.

— Все мои пациенты сейчас здесь. — Он пожимает плечами, засовывая руки в карманы своего белого халата.

— Оу, — отвечаю я и возвращаюсь к детям. — В любом случае позвольте показать вам, о чем я говорю. — Подхожу к коробке, лежащей на столе возле Оливера, которую принесла ранее. Моя рука задевает его, когда прохожу мимо, и его дыхание учащается, отчего мое дыхание тоже сбивается. Мне нужно успокоиться. Беру маленькую коробку и иду в другую часть комнаты, оказываясь перед всей группой. Заходит Джемма и шепчет что — то Оливеру. Я вижу, как он кивает ей в ответ, прежде чем та выходит.

— Перерыв, — объясняет он одними губами, когда видит мой взгляд. Я киваю ему и открываю коробку, осторожно доставая стеклянное сердце.

— Боже мой, — говорит Мэй и ее голубые глаза расширяются в неверии. — Вы сделали это?

— Да, — говорю я, гордо улыбаясь. На лице Оливера расплывается улыбка, которая заставляет мое сердце пропустить удар, потому что это не та улыбка, которую он использует, чтобы очаровывать девушек. Эта улыбка дарит тепло, утешение. Она появляется только тогда, когда он соглашается с тобой в чем — либо или гордится тобой. Возвращая свое внимание к сердцу, беру его в руки.

— Это мы называем 3D сердцем, так как оно не плоское, а имеет множество граней.

— Круто, — сказал Майк.

— Это действительно красиво, — соглашается Дэнни.

— Спасибо. Это моя фишка. У большинства художников есть своя особенность, которой они известны. Уорхол использовал промокшие чернила, чтобы подписывать свои работы. Ромеро Бритто использует эксцентрические цвета, и когда вы смотрите на одну из его скульптур или картин, не возникнет сомнений, чья это работа. Даже если они создают что-то другое, благодаря намеку, вы узнаете автора. Моя особенность — сердца. Я рисую их… создаю скульптуры… Это мой «Калейдоскоп сердец». Это моя отличительная черта.

— Ооо, — восклицает Мэй. Она тянет руку, чтобы прикоснуться к сердцу, но передумывает и опускает ее.