Бриттани Черри - Земля, о которую мы разбились [litres]

Я натянуто улыбнулся ей, прежде чем в последний раз поцеловать Тэлон в лоб.

– О, и еще, Грэм? Мне очень жаль вашего отца. Судя по всему, профессор Оливер был замечательным человеком, – сказала Крисси.

Я поблагодарил ее, а Люси взяла меня за руку и крепко сжала мою ладонь.

Пока мы шли к машине, я повернулся к ней и спросил:

– Ты сказала ей, что Оливер был моим отцом?

– Конечно. Он был твоим отцом, а ты – его сыном.

Я тяжело сглотнул и открыл для нее дверь пассажирского сиденья. Она забралась в машину, и я задержался, прежде чем закрыть дверь.

– Люсиль?

– Да?

– Ты делаешь мир совсем не таким темным.

Мы прибыли на церемонию примерно за десять минут до ее начала и сели в среднем ряду на краю прохода. Все пространство было заполнено чудесными цветами, которые Люси подготовила и расставила сегодняшним утром. Она, как никто другой, умела делать каждое мгновение прекрасным.

Когда пришло время, все присутствующие поднялись, и Сьюзи первой пошла по проходу, взяв под руку своего отца. Она широко улыбалась и выглядела потрясающе в своем белом платье. Как только они дошли до алтаря, отец поцеловал ее в щеку и сел на свое место. Затем музыка сменилась, и настала очередь Карлы. Она была похожа на ангела, держа в руках свой прекрасный букет из розовых и белых роз. Ее платье свободно струилось за ней, но казалось, что каждый шаг дается ей с трудом. Я понимал, какой груз лежит на ее плечах: она скучала по отцу, мужчине, который должен был вести ее к алтарю в самый счастливый день ее жизни.

В середине прохода она вдруг остановилась, закрыла рот рукой и начала всхлипывать. Боль потери поглотила ее целиком.

Уже через несколько секунд я был там. Я обнял ее за плечи, наклонился ближе и прошептал:

– Все хорошо, Карла. Ты не одна.

Повернувшись, она подняла на меня глаза, в которых блестели разбитые осколки ее души, и обняла меня. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и я был рядом, чтобы ее поддержать. Когда Карла достаточно оправилась, я взял ее за руку и повел к алтарю.

Когда мы дошли до алтаря, священник широко улыбнулся. Глаза Сьюзи на мгновение встретились с моими, и она молча поблагодарила меня. Я просто кивнул в ответ.

– Кто отдает эту прекрасную невесту? – спросил священник.

Выпрямившись, я посмотрел прямо на Карлу.

– Я, – сказал я, смахнув несколько слезинок и улыбнувшись.

Карла обняла меня, а я крепко прижал ее к себе.

– Спасибо тебе, брат, – тихо прошептала она.

– Навсегда, сестра.

Я вернулся на свое место и сел рядом с Люси, по лицу которой текли слезы. Она повернулась ко мне и одарила самой волшебной улыбкой, которую я когда-либо видел. Ее губы приоткрылись, и она прошептала:

– Я люблю тебя, – с этими словами она отвернулась и продолжила наблюдать за церемонией.

Мое сердце наполнилось такой любовью, какую я и представить себе не мог.

Потому что такова уж природа человеческих сердец: в них всегда находится место для любви.

Любовь к Люси Палмер не была выбором. Она была моей судьбой.

Остальная часть церемонии прошла гладко. Вечер был наполнен любовью, смехом, светом и танцами. Огромным количеством танцев.

Когда заиграла медленная песня, Мэри подошла ко мне и протянула руку, приглашая на танец. Я встал и повел ее на танцпол.

– То, что ты сделал для Карлы… я никогда не смогу отблагодарить тебя за это, – сказала Мэри, и по ее щеке скатилась слеза.

Я наклонился и смахнул ее слезу, прежде чем она успела упасть на пол.

– Я всегда готов поддержать вас с Карлой. Всегда, Мэри.

Она улыбнулась и кивнула.

– Я всегда хотела сына.

– Я всегда хотел мать.

Мэри положила голову на мое плечо, позволяя мне направлять наши движения.

– Ты так на нее смотришь, – сказала она, имея в виду Люси. – И как она на тебя смотрит…

– Я знаю.

– Не бойся подпустить ее ближе, дорогой. Она освещает твой мир, так же как Олли освещал мой, а от такой любви никогда не следует отказываться. Наверняка у тебя есть миллион причин, почему вам не стоит быть вместе, но есть всего она причина, по которой вам стоит попробовать. Эта причина – любовь.

Я знал, что она была права. Если бы любовь была человеком, то это была бы Мэри.

Когда танец закончился, она поцеловала меня в щеку и сказала:

– Расскажи ей обо всем, что тебя пугает, волнует и приводит в восторг. Расскажи ей все и позволь ей стать ближе. Я обещаю, что это того стоит.

Поблагодарив ее, я обернулся, чтобы посмотреть, как Люси заканчивает танец с одним из пожилых джентльменов лет семидесяти. Я слышал голос профессора Оливера в своей голове и чувствовал его в каждом ударе своего сердца.