Бриттани Черри - Земля, о которую мы разбились [litres]

– Грэм… – начала я, но он поднял руку.

– Я извиняюсь за то, что причинил тебе боль и оскорбил твоего парня. Просто тот вечер напомнил мне о моем прошлом, и мне стыдно, что я позволил эмоциям взять верх.

– Я принимаю и ценю твое извинение.

Он слабо улыбнулся и повернулся, чтобы уйти, пока я терялась в догадках: о каком событии из своего прошлого он говорил?

– Она попала в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс» именно сегодня. Ты понимаешь, что это значит, Грэм? – спросила Ребекка, расстилая новую скатерть на обеденном столе.

– Это еще одна причина, по которой папа напьется и будет хвастаться перед всеми своим домом, – пробормотал он достаточно громко, чтобы она услышала.

Она усмехнулась, хватая один край красивой скатерти и протягивая ему другой.

– В этом году все будет лучше. В последнее время он не пьет так много.

Бедная, милая, наивная Ребекка. Должно быть, она не замечала бутылок виски, которые стояли в ящике стола его отца.

Пока он помогал ей накрывать на стол для шестнадцати гостей, которые должны были прибыть через два часа, его взгляд скользнул по комнате и остановился на ней. Она жила с ним и его отцом уже два года. Грэм и не знал, что он может быть так счастлив. Когда отец сердился, у него всегда была Ребекка с ее доброй улыбкой. Она была вспышкой света во время темной грозы.

К тому же теперь у него был торт на каждый день рождения.

В тот вечер она выглядела просто прекрасно в своем нарядном платье для сочельника. Когда она двигалась, ее золотое платье переливалось, волочась по полу вслед за ней. Она надела туфли на высоком каблуке и все равно выглядела такой маленькой.

– Ты очень красиво выглядишь, – сказал Грэм, заставляя ее поднять взгляд и улыбнуться.

– Спасибо, Грэм. Ты и сам настоящий красавец.

Он улыбнулся в ответ, потому что она всегда заставляла его улыбаться.

– Как ты думаешь, среди гостей будут дети? – спросил он. Ему всегда не нравилось, что на вечеринках всегда была куча взрослых и ни одного ребенка.

– Скорее всего, нет, – сказала она. – Но, может быть, завтра я смогу отвезти тебя в гости к твоим друзьям.

Это сделало Грэма счастливым. Отец всегда был слишком занят, но Ребекка всегда находила для него время.

Ребекка взглянула на дорогие наручные часы, которые отец подарил ей после одной из их многочисленных ссор.

– Как ты думаешь, он все еще работает? – спросила она, приподняв бровь.

Он молча кивнул.

– Угу.

Она прикусила нижнюю губу.

– Может, мне его прервать?

Он покачал головой.

– Не стоит.

Ребекка пересекла комнату, все еще глядя на часы.

– Он рассердится, если опоздает. Пойду проверю. – Она направилась к его кабинету, и через несколько секунд оттуда послышались крики.

– Я работаю! Эта книга сама себя не напишет, Ребекка! – крикнул Кент прямо перед тем, как Ребекка поспешно вернулась в столовую. Она была заметно потрясена, и теперь ее губы были искривлены в хмурой гримасе.

Она улыбнулась Грэму и пожала плечами.

– Ты же знаешь, как трепетно он относится к дедлайнам, – сказала она, придумывая оправдание ужасному поведению его отца.

Грэм кивнул. Он знал это лучше многих.

Его отец был не более чем чудовищем, особенно когда не набирал нужного количества слов в романе.

Позже, перед самым приездом гостей, Кент переоделся в свой официальный костюм.

– Почему ты не позвала меня раньше? – крикнул он Ребекке, когда она расставляла закуски в гостиной. – Я бы опоздал, если бы не посмотрел на часы.

Грэм отвернулся и закатил глаза. Ему всегда приходилось поворачиваться спиной, чтобы посмеяться над отцом, иначе отец унизил бы его в ответ.

– Прости, – ответила Ребекка, чтобы не разозлить Кента. Это был канун Нового года, одного из ее любимых праздников, и она не хотела вступать в спор.

Кент пыхтел и кряхтел, поправляя галстук.

– Тебе надо переодеться, – сказал он Ребекке. – У тебя слишком открытое платье. Не хочу, чтобы мои друзья подумали, будто моя жена – шлюха. – Он даже не взглянул на Ребекку, когда выплюнул эти слова.

Грэм никак не мог понять, как его отец мог не заметить, насколько красива Ребекка.

– По-моему, ты прекрасно выглядишь, – сказал Грэм.

Кент приподнял бровь и посмотрел на сына.