Евгения Перова - Мужчины, которых мы выбираем [litres]

– Вань, а почему она это написала-то? – спросила Светлана, с трудом удерживаясь от смеха. – Про ребенка?

– Да она фантазирует все время, такую пургу вечно гонит. Как это? Синдром Мюнхгаузена! То она знает, где клад зарыт – якобы ее предки были миллионщиками; то кто-то к ней в квартиру заходит по ночам, то еще что. И все ко мне, чтобы помогал и спасал. Я, говорит, тебе свой замок во Франции отпишу. Замок! А теперь вот в эту сторону ее понесло. Какого-нибудь сериала насмотрелась, не иначе. Ей вообще-то уже под семьдесят, так что – какой ребенок, сама понимаешь. А я совсем про нее забыл. Ну и поднял панику на пустом месте. Вы бы ее видели – вылитая старуха Шапокляк, и шляпка такая же…

Тут уже Светка не выдержала и захохотала, за ней – Виктор, да и сам Иван невольно усмехнулся. Ну, да, смешно, что тут скажешь? Но за этой усмешкой все равно маячила тень былой обиды. Юка, почувствовав настроение Ивана, вскочила, обняла его, взъерошила волосы и поцеловала в губы. Он сразу повеселел. После чаепития Светлана улучила момент, когда они с Юкой оказались наедине, и выпытала правду.

– Ты специально меня в Кирсановку отправила, да? Сумасшедшая! Так рисковать!

– Да ладно, ничего ж не случилось. А какой адреналин!

– Ваня, небось, с ума сходил.

– Еще как! Зато помирились.

– Юка, только не говори, что ты для того все и затеяла!

Юка слегка покраснела, но сделала честные глаза и замотала головой:

– Скажешь тоже! Конечно, нет.

– Так я тебе и поверила.

– Знаешь, я поняла, почему так долго тянула с примирением. Мне нравилось, что он виноват, а я права, понимаешь? А на самом деле все ровно наоборот.

– Ну да, разве ты можешь быть не права? Ты ж у нас «Мисс Совершенство»!

– Сама такая. Свет, как я рада, что ты так стойко все выдержала! Тебе не страшно? Задним числом?

– Нет. Мне ужасно жалко бедных девушек! Но я уверена: он никогда не сделал бы мне ничего плохого. Я знаю это. А где он сейчас, в СИЗО?

– Да. Скоро в институт Сербского отправят на психиатрическую экспертизу.

– А ты можешь попросить Ивана, чтобы он устроил мне свидание?

– С Нортом?! Свет, ты серьезно? Он шестерых убил, а ты хочешь с ним увидеться?

– Да, хочу. Я знаю, что он – убийца. Но мне это нужно.

– Зачем?!

– Юка, я понять хочу. Просто понять. Мы все-таки больше полугода встречались, спали вместе. Пусть всего три раза. И я не понимаю, как это все в нем уживалось.

– И ты думаешь, за одно свидание поймешь?

– Вряд ли. Но хоть что-то. И мне надо… проститься с ним. Окончательно. Понимаешь?

Юка только вздохнула.

Светлана, конечно, волновалась, сидя в комнате свиданий перед разделяющим стеклом. Одно дело – обосновывать необходимость этого свидания Юке и Ивану, другое – ждать прихода Норта, которого она по привычке все еще называла Валентином. Увидев ее, Норт остановился, и Свете показалось, что он сейчас развернется и уйдет, но конвоир подтолкнул его в спину. Норт сел напротив Светы. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, потом Норт взял телефонную трубку и кивнул на такую же у Светы.

– Не стоило тебе сюда приходить, – сказал он.

– Но я уже здесь.

– И чего ты хочешь?

– Понять. Скажи, зачем? Все эти девушки – зачем?

Норт долго молчал, глядя в стол, потом усмехнулся и ответил:

– Я не мог этому противостоять. Но тебе ничто не грозило. Никогда.

– Я знаю.

– У тебя все хорошо?

– Да.

– Знаешь… Знаешь, о чем я больше всего жалею?

Лицо Норта вдруг как-то дрогнуло, словно поплыло, и Света с изумлением увидела слезы у него на глазах.

– Я страшно жалею, что так и не пригласил тебя в свой дом! Я не уверен, что тебе там понравилось бы, ты же любишь минимализм, а у меня все заставлено, и много разных безделушек, и везде портреты и фотографии, и я показал бы тебе наши альбомы, их много, а еще у меня большая коллекция джазовых пластинок, надо было тебе ее подарить, как я не сообразил, а теперь ты уже не захочешь ее взять, да? И никому все это не нужно, никому! Инга выкинет или продаст чужим людям, не везти же это барахло в Америку, так она говорит. А ты бы помнила, как мы жили! Может быть… Но хоть кто-то… И никогда… Наш сын… Ведь у нас мог бы быть сын, правда? Я даже имя придумал – Людгард, так звали прадеда, а мы могли бы называть его Людиком. Представляешь, маленький мальчик, белокурый и синеглазый, в матросском костюмчике! Сейчас никто не носит, но мне хотелось… Мне так хотелось… Нормальной жизни… Правильной…

Он закрыл лицо руками, плечи его тряслись. Света чувствовала, что и у нее подступают слезы, поэтому до боли прикусила нижнюю губу. Норт выпрямился и взглянул прямо в лицо Светлане: