Это во сто крат хуже ада. Я в полной жопе. Если протяну так долго . Твою мать.
К кому, к чертовой матери, я могу обратиться? Единственный человек, который находится не в таком глубоком дерьме, как я, это Доминик, но он не отвечает на мои звонки.
Вчера я пытался ему дозвониться, но он сменил номер. Он сменил все свои номера.
Я, блядь, совсем один.
Шесть лет спустя
— Куда мы едем? — спрашиваю я Доминика, пытаясь подглядеть из-под шелковой повязки, которой он завязал мне глаза.
— Пытаешься сжульничать? — игриво говорит он.
— Нет. Ну ладно, да.
— Осталось не так долго. Надо только подождать и все увидишь.
Машина поворачивает, и дорога становится ухабистой, как будто мы едем по старой колее.
— Да брось, мы едем уже несколько часоооооов, — ною я, растягивая последнее слово.
— Миссис Шрайвер, официально заявляю, вы — заноза в заднице.
— Папочка сказал плохое слово, — Хлоя подает голос с заднего сидения.
— Да, папочка сказал то, что не следовало. Прости, Хлоя, — говорит Доминик нашей восьмилетней дочери.
Хлоя — наше благословение. На наш медовый месяц Доминик отвез меня в Китай, где мы посетили детский дом, предложив свою помощь. Самая красивая маленькая девочка, подойдя, залезла мне на колени. В младенчестве ей выбили правый глаз — короткая жизнь оказалась чередой ужасных пыток. Она положила свою руку на мой левый глаз и улыбнулась. Хотя возраст и язык были преградой, она без слов говорила мне то, что я уже знала — мы были похожи.
Мы с Домиником тяжело боролись за нее, преодолевая все препоны и следуя всем полученным инструкциям. Спустя три месяца мы вернулись домой вместе с Хлоей.
Она наша радуга и самая прекрасная дочь. Теперь мы единое целое. Дружная семья.
Вспоминая, каким чудом стало для нас появление Хлои, я понимаю, что мы с Домиником оказались благословлены свыше. Хоть он никогда больше и не говорил со своими родителями, мои стали неотъемлемой частью нашей семьи. Они всегда поддерживали нас и после удочерения Хлои стали самыми заботливыми дедушкой и бабушкой.
Мы с Домиником также близко общаемся с Фейт, ее мужем, Джошуа, и их мальчишками — близнецами. Мы были шафером и подружкой невесты, и были рады, когда они попросили нас стать крестными родителями их сыновей.
Жизнь действительно сильно изменилась за последние восемь лет. Раньше я была охвачена страхом, влача неприметное существование. Сейчас, благодаря тому, что нашла в себе храбрость открыть дверь, я наслаждаюсь блестящими, яркими красками.
Выключенный двигатель нашей машины выводит меня из задумчивости.
— Оставайся здесь, пока я тебя не выведу, — говорит мне Доминик. — Ты помнишь, о чем мы говорили с тобой, Хлоя?
— Помню, папочка. Я обещала, что буду держать рот на замочке.
— Умница, — Доминик выходит и захлопывает за собой дверь.
Что происходит?
Слышу как хлопает дверь Хлои, и наступившая в машине тишина говорит мне о том, что я осталась одна.
Мне не терпится снять повязку, но я знаю, что Доминик планировал это — что бы это ни было — несколько месяцев, и я не хочу испортить его сюрприз.
Он исчезал во время телефонного звонка, прятал свой планшет, и однажды, когда я собиралась поставить стирку и проверяла его карманы, он накричал на меня. Затем перебрал белье, достал что-то из кармана своей рубашки, поцеловал меня в лоб и снова убежал по делам.
— Ладно, дай мне свою руку, — произносит он, открывая мою дверь. Протягиваю ему правую руку, и Доминик переплетает наши пальцы и помогает мне выйти. — Дорога тут так себе, поэтому пойдем медленно. — Он кладет руку мне на талию.
Весенний воздух такой свежий; до нас доносятся голоса разных птиц, сливаясь в песню. Я глубоко дышу, наслаждаясь свежестью.
— Еще три шага и мы остановимся, — говорит он.
Хлоя идет рядом со мной, и я чувствую, как она держится за мою юбку, пока я делаю эти три пугающих шага.
— Так, теперь я собираюсь снять с тебя повязку. — Его руки касаются моего затылка, развязывая мягкий кусок материи.
Она скользит по моей коже, и я моргаю несколько раз, чтобы привыкнуть к яркости дневного света.
Передо мной стоит высокий, королевской красоты конь, с темной гривой и черными навостренными ушами. Он в точности такой же красивый и величественный, каким я его помню.
Мистер Босс.
По моим щекам текут слезы, и я начинаю задыхаться. Я полностью ошарашена.
— Как ты его отыскал? — спрашиваю я, медленно приближаясь к красивому животному, громко жующему сено в своем стойле.
Читать дальше