Елена Васюта: Жизнь Евы

– Как такое могло случиться со мной? – Недоумевала девушка.

Ее мысли все время возвращались к Анатолию. Он нравился ей.

– Интересно, что мне снилось, а что было на самом деле? – Думала она.

Ее молодое тело словно пробудилось после зимней спячки. Оно расцветало в своей женственности и хотело, требовало любви.

Ева старалась не думать о мужчинах после расставания с Сергеем. Она загнала свою чувственность в самый потаенный уголок своего прекрасного тела.

Анатолий разбудил ее. То, что произошло ночью, вернуло ее в мир любви и страсти. Она вспомнила свое знакомство с Сергеем, время, что они провели вместе и то, как они расстались. Сергей ни разу не позвонил. Да и как он позвонит, если она так его обидела? Они никогда больше не увидятся. Никогда он не обнимет ее, не поцелует, не дотронется до нее. От воспоминаний о нем все внутри замирает, сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Я сама во всем виновата, – подвела итог девушка, – надо его забыть.

Пока Анатолий разговаривал по телефону, Ева думала о нем. Вспоминались его страстные объятья, его сильное, мускулистое тело. Присутствие мужчины в доме возбуждало Еву.

Он вернулся на кухню.

– Ева, я обо всем договорился, необходимо кое-куда съездить, но твое присутствие не обязательно. Я сам все оформлю. А ты подумай, в чем ты будешь на похоронах? У тебя есть черное платье, пальто и все остальное?

Ева задумчиво смотрела на Шахова:

– Не знаю, все мои вещи в квартире Ивана Ильича. Надо туда ехать, но я одна не могу…

– Съездим вместе. – Предложил Анатолий.

Пустая квартира встретила их нереальной, гнетущей тишиной. На подоконниках завяли все цветы, их не поливали с того дня, как Иван Ильич слег в больницу. Она зашла в свою комнату. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как она жила здесь. Анатолий стоял на пороге комнаты.

– Это моя комната, вернее, спальня. Комната Ивана Ильича – напротив.

– Ева, прости, пожалуйста, за нетактичный вопрос: а почему у вас были разные спальни, вы ведь так любили друг друга?

– Это долго объяснять. Все так не просто. Наш брак был фиктивным. Иван Ильич настоял на нем.

– И вы никогда не спали вместе?

– Нет.

– А другие мужчины? Должна же ты была встречаться с кем-нибудь?

– В прошлом году, еще до свадьбы, я встретила одного человека. Мы провели вместе всего одну ночь.

– И все?

– Все. Мы расстались. Я его очень обидела, он не смог меня простить…

И Ева стала рассказывать. Она не могла остановиться. Все ее переживания, вся боль, словно переполнив душу, стали выплескиваться наружу. Она вспомнила Олега, своего милого мальчика, давшего ей имя и так нелепо погибшего. Рассказала ему всю свою жизнь, про встречу с Сергеем, про Ивана Ильича. Слезы текли по щекам, но она не замечала этого. Она рассказала Анатолию то, что никогда никому не говорила, о своих чувствах, переживаниях, о любви, о горести утраты.

Он слушал ее, не перебивая, не спрашивая ни о чем, давая ей возможность выговориться. Слушал, замерев, словно боялся спугнуть ее откровенность.

Жизнь Евы раскрылась перед ним, как на ладони, он узнал все ее тайны, почувствовал боль, которую она носит в сердце, любовь, которую она встретила и сразу потеряла, понял тоску по единственному другу, которым стал для нее Иван Ильич. Он понял, что судьба не случайно свела их вместе. С этого дня он – опора и защита этой прелестной девушки.

– Ева, дорогая, я не понимаю одного, зачем ты вышла замуж за Ивана Ильича? Ты ведь и так жила в его доме. Из-за брака с профессором ты потеряла своего Сергея.

– Да, потеряла. Но я не могла отказать Ивану Ильичу. Он очень просил, я не могла его расстроить.

– А он знал о Сергее?

– Нет! Нет, что ты! Если бы он узнал, он никогда не принял от меня такой жертвы.

– Не понимаю, для чего ему нужен был ваш брак?

– Он меня очень любил. Как дочь. Больше у него никого не было, вероятно, он беспокоился о моем будущем, думал, что только так я смогу унаследовать все его имущество. Я не стала спорить, не хотела огорчать его.

– Но это имущество стоило тебе любимого человека!

– Да. Но я не могла огорчить Ивана Ильича.

В гардеробе Евы черное отсутствовало. Имелись только черные сапоги и черный свитерок. Необходимо было купить пальто, шляпку и юбку ниже колена.

Ева отправилась по магазинам, Анатолий поехал по делам. Они договорились созвониться вечером, попозже.

Анатолий Николаевич Шахов занимал должность заведующего отделением в частной онкологической клинике, расположенной в отдалении от городской суеты, в зеленой, лесопарковой зоне. Из окон палат, где лежали больные, открывался прекрасный вид. Он очень дорожил своим положением, которое достиг исключительно благодаря своему труду, своим способностям и преданности профессии. Все больные получали лечение по самому высокому уровню. Доктор Шахов внимательно следил за этим. От своих работников он требовал безукоризненного выполнения своих обязанностей. Старательных и способных отмечал, нерадивых увольнял. Строгий, но справедливый начальник пользовался уважением в коллективе. Но его и побаивались. Когда Шахов выходил из себя, правда, это случалось не часто, то в гневе он был страшен. Его черные глаза метали молнии, а смуглое, интеллигентное лицо искажала ярость. В такие минуты в нем просыпалась бешенная татарская кровь, доставшаяся ему от матери. Черты его далеких предков – бесстрашных татаро – монгол с бескрайних степей проступали в его, обычно спокойном, лице.