Амалия Брют - По ту сторону чернил

© Амалия Брют, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Привет. Меня зовут Стивен Траблман. И, вероятно, вы имеете дело с самым несчастным человеком в мире. Ведь человек, которого заставляют делать что-то против его воли, не может быть счастливым, правда? Знаю, вы, скорее всего, подумали, что я самый бесхарактерный человек на этой грешной земле. Но, уверяю вас, характер у меня как раз есть. Так что во всех моих несчастиях виноват не я. Вините женщину. Пожалуй, я подкаблучник в самом постыдном смысле этого слова.

Что еще я могу сказать о себе? Мне тридцать четыре года. Я топ-менеджер одной преуспевающей американской компании. Не женат. Природа и одна сумасшедшая наградили меня, как принято писать, «мужественной красотой, которая всегда привлекает взгляды женщин». Я, конечно же, не помню своих родителей, но их смерть, кажется, горько оплакивал. У меня нет ни братьев, ни сестер. А из ближайших родственников была одна только бабушка, которая скончалась три года тому назад от инфаркта. Судя по памятнику, который возвышается над ее могилой, я ее очень любил.

Что еще может сказать о себе успешный и одинокий мужчина? Ах, да. Я ненавижу Ее. Она отравила все мое существование и отравляет его по сей день. Она как болезнь, которая заставляет принимать лекарства одно горше другого. Она принимает за меня все решения, направляет все мои поступки и следит за каждым моим шагом с рвением Цербера. Она решает, что я буду читать, какие выставки посещать и какие пьесы смотреть. Она определяет, с кем мне общаться, кого любить и кого ненавидеть.

Я бы с радостью высказал Ей все, что я о Ней думаю, но это не так просто сделать, когда вы также далеки друг от друга, как я и Она. И пока я ищу ответ на эту неразрешимую задачу, Она продолжает вертеть мной по своему усмотрению. Вы спросите: разве это возможно? Уверяю вас, иначе и быть не может, если ты – герой книги.

«Стивен вышел из лифта и, мягко ступая по ковру, прошел прямо к французским окнам, за которыми многочисленными огнями сиял неутомимый Нью-Йорк. Бросив пиджак на кресло, он откупорил приготовленную бутылку вина и плеснул немного красной жидкости в бокал. Прислонившись к стене, Стивен задумчиво смотрел на расстилающийся под ногами город и лениво потягивал кровь французских виноградников – Каберне.

Он вздохнул: позади был еще один тяжелый день».

Видите? Каждый вечер, когда я прихожу с работы, Она поит меня красным Каберне. Как бы объяснить Ей, что после тяжелого трудового дня я бы предпочел стаканчик виски? Ребята с работы рассказывают, что… Кстати, ребята с работы – это счастливцы, чью жизнь Она не контролирует ежечасно. Они могут позволить себе сходить в бар, напиться и приударить за девочками, в то время как я вынужден каждый вечер возвращаться в этот опостылевший пент-хаус, уставший как собака. О, вы не знали? Она не придумала ничего лучше, как сделать меня трудоголиком.

Единственное светлое пятно на мрачном полотне моей судьбы – это сознание того, что Она не проводит за письменным столом дни и ночи. И когда Она оставляет в темноте и одиночестве испещренные чернилами листки рукописи, я обретаю хотя бы видимость свободы. Видит Бог, я счастлив уже тем, что могу по собственной воле развить какую-нибудь совершенно независящую от Нее мысль.

Если хотите знать, я еще ни разу в жизни не напивался до потери пульса. Даже во время учебы в Гарварде Она заставляла меня просиживать вечера в библиотеке и не давала ходить на вечеринки.

У Нее вообще странное отношение к алкоголю. По правде говоря, Она патологическая трезвенница. И решила создать меня по своему образу и более. Красное вино всего лишь уступка с Ее стороны. Потому что Она где-то когда-то прочитала, что пить его полезно для здоровья. Лучше бы Ей не попадала в руки та статья. Смешно сказать, у меня аллергия на красное вино. Щеки тут же расцветают, как маков цвет. Разве это нормально, когда мужчина краснеет точно девица только что со школьной скамьи? И это при том, что все Ее помыслы устремлены на то, чтобы сделать из меня этакого стоика, гордого одиночку.

Я сильно подозреваю, что в недалеком будущем мне все же предстоит напиться. Но перед этим со мной случиться что-то не особенно приятное, хотя я не знаю, чтобы это могло быть. Убивать Ей, во всяком случае, некого. Всех моих близких Она уже похоронила. Значит, я кого-нибудь встречу? Я даже боюсь загадывать, так как в моем положении лучше жить сегодняшним днем. Вернее, минутой.