Ольга Горовая - Тетрада Величко

Правда, второй муж вроде и поспокойней был, а тоже давно на том свете. Видно доля у нее такая, нелегкая. Как и у ее матери была. Может, сглаз или наговор какой? Об одном всегда переживала: чтоб дочери этого не досталось. Да только видела, что и Кристина никак своего счастья раздобыть и отстоять не может. А от этого сердце давило и болело все больше. И душа ныла. И как бы ни волновалась дочь о ее здоровье, от такой боли таблеток не существовало.

Донесли продукты до кухни, начали пакеты разбирать. Кристина не удержалась, еще раз пожурила мать за то, что всю эту тяжесть одна тащила. А потом задумчиво посмотрела на обилие мяса.

— Знаешь, мам. Пельменей хочется жутко. Налепим? — задумчиво спросила Кристя, уже начав доставать муку из ящика.

— Пельменей? — удивленно переспросила мать. — Так хорошее же мясо, не жалко на фарш пускать?

— А что же нам, что ли, из плохого себе пельмени делать? — хмыкнула Кристина, разыскивая мясорубку. — Плохое нам и в магазине в замороженных подсунут. А сами себе мы самое лучшее и возьмем.

— Ну, хорошо, дочка. Давай пельмени. Я только переоденусь пойду.

— Иди-иди, мам. Можешь и просто рядом посидеть, я сама налеплю, а ты — отдохни, — улыбнулась Кристина, подключая кухонный агрегат.

— Давай, хоть лук тебе почищу, чтоб скорее, — не согласилась мама.

И правда, помогла с луком и пошла переодеваться, пока Кристина за мясо взялась и тесто замешивала. Как-то с удовольствием даже. Давно не готовила, все некогда было в последнее время из-за дежурств и работы. Уставала так, что автоматически, не задумываясь, совала в рот купленное или то, что мама готовила. А тут — отключилась от проблем, пока тесто месила и фарш делала. Споро, быстро все получалось. Пока мама вернулась, она уже и лепить начала.

— Боже, Кристя! Куда нам столько?! — всплеснула руками мать, оценив масштабы ее размаха. — Даже заморозить — в морозилке места не хватит, судя по количеству фарша.

Кристина оторвалась от процесса и обвела взглядом стол, будто впервые оценивая заготовки. Действительно, немало.

— Ничего, — пожала плечами, вернувшись к своему занятию. — Тете Маше отнесем все, что в избытке. Она себе точно не налепит, — успокоила маму, напомнив о старой подруге.

Они с тетей Машей были знакомы давно. Да и мать с ней дружила. Когда-то жили в общежитии от комбината, в одной двухкомнатной квартире. Кухня у них была общая. Поселили вместе как двух матерей-одиночек, видимо. И потом, когда квартиры получали — в одном доме по очереди досталось. Радовались тогда, сдружились уже, привыкли. Вместе — легче. Сейчас тетя Маша жила в соседнем подъезде, и они с матерью Кристины то и дело бегали друг к другу в гости, болтали, обсуждали что угодно: от пенсий до детей соседок. Многие тогда получили здесь квартиры, а потом — разъехались кто куда, сейчас меньше десяти семей, наверное, из «первого состава» в доме остались. В том числе и они.

— Ты уверена, Кристин? Вечер уже… — мать смотрела с сомнением и как-то невесело. Слишком грустно и с пониманием.

Кристина сделала вид, что не замечает этого. И улыбнулась еще беззаботней.

— Да ты отдыхай, мам. Просто рядом со мной посиди, — прямо-таки протанцевала по кухне, поцеловав мать в щеку. — Расскажи, что видела на улице. А я пока и долеплю, и к тете Маше потом сбегаю. О, можешь ее предупредить, позвони, чтоб не ложилась еще минут сорок, — предложила она, раскладывая готовые пельмени красивыми спиралями в большую плоскую тарелку. Пересыпала мукой.

— Думаю, она теперь долго сегодня не ляжет… — тихо заметила мама.

Будто бы мимоходом и не в тему.

И Кристина сделала вид, что не услышала этого. А мать больше не говорила ничего. Взялась ей все же помогать лепить. Так что они быстро справились. Отложили те, которые заморозят, мама принялась готовить им ужин, а Кристина, накинув пальто, отнесла «лишнее» тете Маше, которую они уже предупредили. Вернулась быстро, поели с мамой.

— Что же ты так слабо? Хотела же пельменей, — удивленно поинтересовалась мать, наблюдая за тем, как Кристина гоняет пару штук по тарелке, уныло тыкая вилкой. — Невкусно?

— Вкусно, — натянула на лицо бодрую улыбку. — Не отдохнула еще после дежурства, наверное. Выбегалась.

Мать грустно вздохнула, но ничего не стала уточнять. Как и комментировать то, что полчаса назад силы гейзером били, «гарцевала» по кухне, лепя эти самые пельмени.

После ужина немного посмотрели телевизор. Но тоже как-то вяло, без интереса. Да и мать за день сильно устала, отправилась спать еще до девяти.