Общество у господина Модегри было несколько иным и состояло из людей разных по положению и происхождению. В их обхождении мисс Нолтон не заметила ни снобизма, ни ханжества. Кроме одного семейства, также состоящего из матери и двух дочерей: мадам де Савиньон, Клер и Мари. Троица постоянно кичилась своим старинным родом, который, чуть было, не сжила со свету революция 1789 года.
Часто, в общем собрании Тина сидела где-нибудь с краю, чтобы меньше попадаться на глаза, но девочки требовали переводить некоторые фразы, и в итоге она не избежала внимания некоторых лиц и общения с ними. Например, граф и графиня де Бове без высокомерия, с особой любезностью говорили с ней, расспрашивали об ее профессии. А, господин де Морпа общался с мисс Тиной, чтобы сблизиться с Оливией. Молодой человек на взгляд Тины был очень легкомыслен и говорлив, но Оливии он приглянулся.
Постепенно пелена перед глазами Тины спала, она свободно и непринужденно отвечала на любые вопросы, и смотрела на всех смелее, правда ни на ком не останавливала взгляд. Гости Модегри не всегда проводили время вместе, имея обыкновение разбиваться на группки, пары или троицы.
Господин де Гонсак, военный офицер средних лет являлся громогласным, резковатым, но добрым малым, и иной раз подсаживался к мисс Нолтон и молодой чете из Бордо Луи и Ортанс. И когда он громко возмущался тому, что женщинам приходиться работать, Тине становилось неудобно и за него, и за себя. Все улыбались его словам: «Будь моя воля, я бы сделал так, чтобы ни одна женщина не работала на Земле!»
– И что бы тогда было, любезный Гонсак? – интересовался его друг, имя которого Тина не запомнила.
– Дамы занимались бы исключительно своими прямейшими обязанностями: домом и семьей! – ответил Гонсак.
– У вас не хватило бы ни сил, ни средств, – заметила ему веселая мадам Жаме.
– О да, я не Бог, – сетовал он, приглаживая свои рыжеватые усы. Тина мягко ему улыбалась, а Гонсак продолжил рассказывать военные байки, смешившие даже мадам Савиньон, которая удостаивала их своим вниманием.
Миссис Норидж не нравилось, что господин де Морпа уделяет столь много времени общению с ее старшей дочерью, поэтому она потребовала от мисс Тины должного контроля за парочкой. В свою очередь Тина взяла слово с Оливии, что с Морпа она будет встречаться при свидетелях, либо только в салоне. Та согласилась, заметив, как господин Морпа мягок в общении, обходителен и весел, он настоящий джентльмен хоть и француз.
Однажды, после полудня Оливия вошла к Тине с покрасневшими щеками и блестящими глазами.
– Дорогая мисс Тина, вы должны пойти со мной. Мистер Морпа позвал меня прогуляться в парк.
– Конечно, мисс Оливия. Я только шляпку надену.
Оливия и Морпа шли впереди, Тина позади, немного отстав. Заметив скамью в тени, под широким дубом, Тина оставила пару, уверенная в девушке как в самой себе. Она открыла книжку на закладке, углубилась в чтение, иногда бросая взгляд на аллею. Молодой человек и Оливия не уходили далеко, до нее доносились обрывки их бурного обсуждения какой-то темы. Тина улыбнулась, радуясь за свою воспитанницу, но, надеясь, что девушка не увлечется сильно, ибо шансы у мистера Морпа были малы, мягко говоря. Француз, без титула и огромного состояния не нужен Нориджам.
Пока Тина размышляла о чувствах Оливии, то не заметила, что по другой дорожке кто-то идет. Их оказалось четверо: то был громогласный Гонсак, рядом с ним шел некий господин де Корби… или Корбиньи, Тина точно не помнила; двое остальных – чета Бове, пожилые аристократы, но довольно жизнелюбивы и благодушны. Проходя мимо, все четверо поприветствовали ее, поинтересовались, что она так увлеченно читает и отчего сидит одна.
– Я вовсе не одна, – ответила Тина, – неподалеку прогуливаются моя воспитанница и господин де Морпа. Но, даже, если б у меня не было компании, я не скучала бы.
– Вы любите одиночество, мадемуазель? – спросил друг Гонсака, пристально разглядывая девушку. Тину смутил его прямой вопрос и такой же взгляд, но она ответила ему:
– Нет, не люблю, но и не страдаю от него, сударь.
– Вы еще молоды, чтобы сидеть в одиночестве! – пробасил Гонсак, – идемте лучше с нами, мадемуазель!
– О, благодарю вас, господин Гонсак, но я должна остаться с Оливией.
– Вы присматриваете за влюбленными?
– Я исполняю свой долг.
– Что ж, не будем вам мешать исполнять свой долг, мадемуазель Нолтонь, а мы еще погуляем. Корбиньи, идем же!.. Сегодня я собираюсь охмурить мадемуазель Клер де Савиньон…, – такие слова доносились до ушей Тины из уст Гонсака, – ты не находишь ее прелестной девицей?
Читать дальше