Инна Шолпо - Недочитанный роман

– Простите. Я не хотел вас напугать… Калитка была не заперта. Честно говоря, я даже не был уверен в том, что это именно ваш сад. Он гораздо ближе ко мне, чем ваш дом.

Действительно, дом, в котором жила дама, был расположен довольно необычно. Стоял он, можно сказать, в центре города, и был обращен парадным фасадом на большую улицу, ведущую в сторону Ратушной площади. Однако большой и, главное, вытянутый в длину сад завершался задней калиткой, выводящей на дорогу, за которой уже начинались поля.

– Как, однако, стремительно темнеет… – задумчиво протянул Ренар, глядя куда-то вдаль, туда, где всеми красками полыхал закат. – Скоро станет совсем темно… А что вы предпочитаете: ясность солнца или тайну луны?

Он видел, что дама не то опечалена чем-то, не то озабочена, и ему хотелось отвлечь или успокоить ее.

Дама покачала головой.

– Луна обманывает, а солнце беспощадно. Это две стороны жизни: в ней только жестокость или ложь. Сперва – обман. Слова, которые завораживают душу. А потом… Потом – тоже слова. Которые убивают. Или равнодушное молчание, которое хуже слов. Впрочем, вы со мной не согласитесь, я знаю…

Она замолчала и прикусила губу.

Смеркалось, голос цикад становился всё упоительнее – и сердце ее замерло. Хотелось верить, любить, жить… Но она хорошо помнила, сколько раз он предаст ее.

– Мы с вами встречаемся вечером… это время обмана.

– Время обмана? – удивленно переспросил Ренар. – Странно… Никогда не думал, что время влюбленных, самое романтичное время – это время обмана. И вы правы… я с вами не соглашусь. Вот уж такая у меня роль… – он печально усмехнулся и, проведя носком ботинка по песку, прочертил ровную линию. – Такая уж у меня роль – спорить с вами о добре. У меня свой взгляд на жизнь. Я вижу ее как дорогу. Дорогу вперед. У нас она своя, и нельзя пройти за других их дороги, как нельзя прожить чужие судьбы. И как бы ни была сложна дорога, сколько бы на ней ни было ям и поворотов, мы должны идти по ней… У меня про жизнь… вообще есть целая идея. Но все это не так важно… Главное – это просто помнить, что жизнь – это учитель, который учит жестко и немилосердно, не считаясь ни с чем: ни с ранами, ни с болью. Эти уроки нужно только понять – и сделать выводы. Иначе будут учить еще и еще. Каждый раз делая больно.

Дама отвернулась, чтобы скрыть смешок. Двадцатилетний юнец, который пытается спорить о жизни с ней, годящейся ему в матери. Юнец, у которого есть «целая идея» про жизнь… «Невыносимо смешно!» – подумала она. Но вынуждена была тут же мысленно добавить: «Смешно… Но ужасно мило».

– Давайте не будем спорить, мсье Ренар… Вы судите о жизни по книгам. Но это верно только наполовину. Ваши идеи – всего лишь расхожие мысли, которые еще никому не помогли.

Дама резко повернулась спиной к собеседнику и быстро пошла по дорожке в дом. На пороге она остановилась и обернулась.

– Ну… Что же вы стоите? – спросила она неожиданно мягко.

Ренар быстро приблизился к ней и, посмотрев ей в лицо, грустно произнес:

– Вы не правы. Я сужу не только по книгам. Я знаю, что такое предательство. Знаю, что такое боль. Знаю, что такое насмешка от когда-то любимого человека. Знаю многое, что знать еще рано… Просто я сделал другие выводы, чем вы. Есть разные люди: кто-то сдается, а кто-то готов сражаться до конца, пережить боль и, поверив, что дальше будет свет, снова обнажить меч и ринуться в бой. Искать смысл и бороться. Ведь если бороться и искать – то обязательно получишь награду! И храбрец, решивший сражаться до последнего за надежду, обретет свет, а трусливые не допустят того, чтобы огонь разжег их сердце. Надо просто идти вперед своей дорогой – и верить. У меня есть стихи о вере…

Ренар взмахнул рукой и с горячностью продекламировал несколько строк.

Больше всего дама не любила плохих стихов, поэтому поспешила сказать:

– Стихи… это прекрасно. Но это только слова. Боже мой, зачем я говорю с вами об этом? Дети так любят произносить глубокомысленные банальности о жизни…

Она открыла дверь и переступила порог. Теперь они стояли, разделенные им. Ей мучительно хотелось прикоснуться к его руке и сказать этому милому юноше, смотрящему на нее такими ясными глазами, что она ему верит… Она даже сделала невольное движение рукой, но тут же отвела ее назад.

– Прощайте, мсье Ренар.

– Никогда не говорите «прощайте», – произнес он, покачав головой. – Говорите «до свидания». Прощание – это слишком долго… А стихи… стихи – это не слова. Стихи – это выражение чувств, главное, чтобы они были искренними… И я не ребенок. До встречи.