Delicate Wind - Очень Простые Мы. ищи себя всегда…

Дом. Темнота комнат рассеивается в пламени свечей и в синеватом отсвете от монитора компьютера. За окном опять шуршит дождь, он легонько постукивает своими невидимыми пальцами по листьям, а в теплоте помещения растекается мелодия « Биттлз». Мы в постели пьем чай и смотрим как летают чаинки в невесомости горячей влаги. Пламя свечи делает цвет чая теплым, но синий отсвет экрана добавляет холодности. Мы занимаемся сексом, тоже ощущая то страстную холодность тела, жаждущего удовольствия для себя, то теплоту души, желающую подарить счастье другому ПЕРСОНАЖУ. Глаза в очередной раз меняют цвет. Холодные и теплые. Взмываем вверх, глаза светятся, опускаемся вниз, они тускнеют, обволакиваясь животным красным огнем, но последний взрыв происходит все-таки внизу. Засыпаем, после долгого разговора о чем-то, не помню……\\\

Но вот уже пора встречать ее, сегодня она приезжает, и я закрываю текстовый документ и нажимаю на иконку медиа-проигрывателя. Какое у меня сейчас настроение? Ладно, послушаем опять Его.)))))))))

Нажимаю мышкой на плей-лист, хранящий все альбомы Кумира. Нахожу подходящую песню и, меня обнимает его ласковый голос. Композиция – «Это По Любви».

«Поцелуями. Нежными ли? Караванами, пароходами , телефонами. Я-Й-Я-Я к тебе прорвусь..mon ami/ Это будет не трудно»! Мелодия втекает в сердце, поднимает настроение, улыбка как солнце – и я понимаю как люблю ее. Песня кончилась, еще один момент умер, дымка, фантом, и я выключаю компьютер, ведь сейчас половина восьмого, а в восемь десять ее автобус как раз остановится напротив городской гостиницы. Выхожу из дома. Ведь я должен успеть. Уши мои улавливают пение вечерних птиц, оно очень красиво, а сердце полно света такого тихого-тихого.

Нетерпение, нетерпение, когда же до конца прогрузится этот проклятый компьютер? Я так хочу побыстрей записать все, что произошло за два часа моего отсутствия. Так вот, начнем все-таки с моих сборов. Я натягиваю на себя черную майку, с белыми переливающимися надписями. Это повторяющееся на разных языках слово – Мир. Надеваю сильно, даже круто, расклешенные белые джинсы с разноцветными клиньями, поверх майки напяливаю тоже черную кофту, с орнаментами в виде птиц, украшенную комсомольским значком. Через плечо вешается сделанная у знакомого дизайнера «четкая» сумка в форме трапеции, уже вся засеянная советскими значками. Что одеть на ноги? Сегодня остановимся на «растаманских» кедах в серо-белую полосочку, купленных в хорошем «стоке». Взбиваю волосы и опрыскиваю их «Тафтом», смотрюсь в зеркало. Ха, ха, ха, умора! Вылитый гей! Уж больно ухоженный и сделанный! Ну и что, разве я не могу выглядеть так как хочу!?

К черту правила родные мои! Иду по улице, улыбаюсь, перехожу зебру и начинаю замечать, что я смущаю Город своим тоже пестрым видом. Проходящие мимо меня лысые угрюмые парни в кожаных куртках с рынка, кричат вслед: «Пидор пошел». «Мечтайте»! Я еле заметно улыбаюсь и закуриваю. Весь город, все люди, все ненавидит меня, потому, что я не вписываюсь в рамки привычных стереотипов, диктующих – мальчики должны быть мужественными мачо в кожаных куртках и с бритыми затылками, а девочки нежными созданиями в розовом с овечьими глупыми глазками. Такому неопределенному, раскрашенному, и звенящему десятками браслетов хипующему созданию, как я, нет места в этом городе. В нашем славном Кал-Сити! (Ох! Почему я родился не в Амстердаме? Ну Ладно ЛАКС! Не скули! «Музье» в уши и на все плевать!)

Мне фиолетово на мнения стереотипных людей, и огромнейшее удовольствие мне доставляет возможность дразнить их своим видом, хотя это и опасно. В Кал-сити население хорошо обработано пропагандой нашей славной партии, и все еще слепо следует совковым дворовым стереотипам. Большая часть населения города это бьющееся друг с другом районами быдло, – которое ходит в море, и от того бешено наглое от денег и всё-доступности смазливых пафосных шалав, коих тут каждая вторая. Смешение национальностей иногда полезно, хи! Ну – еще есть военные, менты, и торгаши. Бандюки тут под ментами ходят. «Красный» тут Город! Интеллигенции у нас даже и рядом не стояло. Что взять с города, куда после войны нагнали всякого мужицкого сброда из деревень. Ведь, по сути, – какой колхоз добровольно позволил бы увести хорошего работника? Вот и выросло ЭТО. Торгаши особые люди – имел столкновение с этими скользкими змеями. Говорящими одно, думающими второе, а делающими третье или четвертое. Их послушать – так они всех любят. А по факту, изучают твою кредитоспособность!