Джена Джен: Заговоренная

Мы обе поступили. Я стала лучшей на курсе, особенно не перенапрягаясь. Катька все время дышала мне в спину. У меня иногда было такое ощущение, что она постоянно пытается меня догнать. Только разница между нами была в том, что я шла вперед уверенным шагом с высоко поднятой головой, а она бежала за мной, запыхавшись. Не знаю почему, но тогда я себе именно так это и представляла, и это меня смешило.

Когда я поступила в университет, папа купил мне однокомнатную квартиру в сталинке на Чоколовском бульваре. Если не было пробки, то я добиралась домой с учебы минут за десять. Петренко Катька пролетела с общежитием, и поэтому ей приходилось ежедневно кататься на учебу на электричке. Иногда она, конечно же, оставалась ночевать у меня, но не часто. Ей, видимо, не хотелось напрашиваться, а я сама практически никогда ей этого не предлагала. Хотя мы с ней и дружили, у меня было категорическое мнение по поводу того, что каждый должен придерживаться своего мета в этой жизни. И для меня очевидным было то, что мое место было в столице, а Катькино в нашем поселке, ну или в другом каком-нибудь селе. Так что виделись мы с ней обычно только на парах.

До четвертого курса моя жизнь была размеренной и, можно сказать однообразной. Я действительно много занималась, и не только потому, что так было нужно, а потому, что мне это нравилось. Ночные дискотеки, и парни с запахом пивка меня не интересовали. Это был не тот уровень, который мне был нужен. И я решила для себя, что пока у меня нет возможности пойти в хороший ресторан, я не буду размениваться на разные забегаловки. Это же касалось и мужчин в моей жизни.

На второй половине пятого курса, нашу группу ожидал большой сюрприз. Одному из наших выпускников на конкурсной основе предлагали работу в одной из самых крупных строительных компаний столицы. Строительная индустрия в стране хорошо развивалась, и поэтому это была очень перспективная и высокооплачиваемая работа. Я сразу поняла, что это работа именно для меня. Это был мой шанс, я не собиралась его упускать.

– Настька, ты себе представляешь, как это здорово, попасть сразу в хорошую крупную фирму, а не просиживать дни в какой-нибудь захудалой конторе! – щебетала Катька, с широко открытыми глазами. – За это стоит побороться.

– Да, ты права. Бороться есть за что, только мне кажется, что некоторым людям нужно реально оценивать свои возможности и понапрасну не рвать на себе волосы. Ну, чтобы потом еще больше не разочароваться.

Опережая друг друга, мы с Катькой покидали студенческий городок. Я думаю, мысли в тот момент у нас были одинаковые. Она точно так же как и я, хотела получить эту работу.

– Я что-то не поняла, Насть! – Катька остановилась и посмотрела на меня испепеляющим взглядом. – Ты это что, сейчас меня имеешь в виду?

– Да нет, что ты! – Я подбадривающее похлопала ее по плечу, немного подталкивая вперед, чтобы она шла дальше. – Мы с тобой кандидатуры номер один! Я имела в виду таких, как например, Ярик Попов или Олька Никитина. У них-то уж точно, никаких шансов нет. – Соврала я.

Катька облегченно вздохнула, и улыбнулась. Она действительно была сильной соперницей, но я тогда не стала ей говорить, что все равно с легкостью ее обойду. Не смотря на все ее старания.

Мы подошли к троллейбусной остановке. Не смотря на то, что весеннее солнышко уже начинало пригревать, мартовский ветер все еще был очень холодным. Я застегнула свой стеганый пуховик под самое горло, и поправила шапку. Катька стояла скукожившись. На ней было видавшее видов пальто, наверное, после ее мамы перешитое, и вязаная шапочка, которую она еще в одиннадцатом классе сама себе связала. Учебники она носила в полиэтиленовом пакете с фотографией Памелы Андерсон.

Н-да… Подумала я про себя. Катьке, конечно же, хорошая работа не помешала бы. С тех пор, как ее отец с матерью приложились к бутылке, они все время еле сводили концы с концами. Мои родители даже помогали вещами ее младшей сестренке. Теми, что остались после меня. Ну а сама Катька, ходила уже, в чем попадется. Кое-что ей, конечно, покупала ее мама. Она хоть и пила, но была доброй женщиной. На что-то давала деньги ее бабушка. Ну а в основном, это были какие-то художества, которые она сама себе перешила из подручных вещей или связала. Я первое время подшучивала над ней, что ей нужно было не на юридический поступать, а в швейный. Но, получив за это однажды от своего папы, я извинилась, и больше так не делала. В какой-то степени я понимала, что мои слова ее обижают, но мне всегда было трудно сдержать в себе то, что как я считала, было, сущей правдой. И ведь не моя вина в том, что ее жизнь складывалась именно так.